Не позволять ему и дальше получать все, что заблагорассудится.

– Тебе меня не одолеть, – сказал Гэбриел и вышел на галерею.

Чем скорее он уберется отсюда и вернется в свою камеру, тем раньше Джонсон вызовет помощь к его друзьям.

* * *

Гэбриелу пришлось смириться с тем, что поспать этой ночью не удастся. Он не в состоянии сейчас предпринять ничего полезного для Кензи или Спаркса, но, быть может, утром появится шанс поговорить с Барраттом. Сложно было поверить в полную безнаказанность Ашера. Гэбриелу претило чувство бессилия.

Оказавшись вновь запертым в камере в относительной безопасности, он припал к полу и принялся за серию из двадцати отжиманий, стараясь избавиться от стоявшего перед глазами образа окровавленного тела Спаркса. Вскоре извне донесся чуть слышный шум. Гэбриел подкрался к двери и выглянул в оконце. Полоса света лежала на открытом дверном проеме камеры Кензи и Спаркса. Прошло несколько минут, и появился Джонсон, почти несший на себе обмякшего, хромого и покрытого кровью Спаркса, сам хватаясь за ограждение, чтобы не упасть. Пока больше никого из охраны не было видно. Ашер следовал за ними. Затем он неожиданно повернулся в сторону Гэбриела, уверенный, что тот видит его. Послав воздушный поцелуй, он укрылся в своей камере, прежде чем Джонсон поднял тревогу.

Глава 31

Каждый раз, стоило закрыть глаза, перед мысленным взором представали две сцены: израненное тело Спаркса, которое стаскивали по лестнице, а потом Кензи, которого, сбитого с толку и уже в наручниках, уводили куда-то. Скорее всего, ему грозил по меньшей мере перевод в блок Д. Гэбриел снова выглянул в окошко. Теперь уже несколько надзирателей по очереди входили и выходили из камеры Кензи и Спаркса. Все случившееся служило угрозой и предостережением. Лично ему. Не оставалось никаких сомнений. Он вспоминал стычку во дворе и взгляд, которым окинул их Ашер, уходя. У него в камере наверняка был мобильный телефон, и он уговорил Джонсона позволить ему напасть на мирно спавших Кензи и Спаркса. Гэбриел никогда не допускал возможности уступить, однако дело принимало чудовищно реальный оборот – из-за него уже пострадали люди. Угроза в адрес Эммы тоже внезапно стала казаться абсолютно реальной и пугающей.

Должен быть иной выход из положения. Ничто не представлялось более отвратительным, чем ощущать руки Ашера на своем теле. Гэбриел чувствовал себя вне опасности, зная, что тот пока добивается добровольного согласия. Такие сейчас правила игры, но никак нельзя согласиться с ними и отдаться во власть противника. Нужно найти альтернативу. Держать подонка на дистанции до тех пор, пока детектив-сержант Грей не получит возможность начать расследование. Если с Эммой что-то случится, Гэбриел никогда не простит себе этого. Она не заслужила такой участи. Это Гэбриел эгоистично положился на нее, и теперь она в опасности. Очевидно, что теперь даже полный разрыв с подругой не поможет защитить ее. Ашер слишком умен, чтобы клюнуть на такую уловку. Ни за что не поверит, что Эмма стала Гэбриелу безразлична. Как же быть? Как остановить безжалостное чудовище?

Гэбриел не обращал внимания на голод. Завтрак опаздывал на несколько часов, но камеры по-прежнему оставались запертыми. Впрочем, даже стыдно было думать о пустом желудке, когда рядом творилось такое. Чудо, что Бейли пока не проснулся. Отверстие в двери открылось, и на полочку поставили поднос с бутербродами, фруктами и бисквитами. Гэбриел кинулся к окошку и успел ухватить Барратта за руку, пока тот не успел убрал ее. Надзиратель выругался, но открыл дверь.

– Сейчас это совсем не вовремя, – сказал он и опасливо осмотрел галерею в обоих направлениях.

– Я просто хочу знать, что происходит. Со Спарксом все в порядке? – В голосе Гэбриела звучала тревога.

– Нет, с ним далеко не все в порядке, – ответил охранник. – Ночью он затеял драку с сокамерником, и Кензи несколько раз пырнул его заточкой.

– А что Ашер?

– О чем ты?

– Я видел его там. В их камере.

– Ты, должно быть, обознался. – Барратт явно сам не верил в то, что сказал.

– Говорю вам: я его видел и заметил кровь у него на руках. Кензи никогда бы не причинил зла Спарксу.

– Послушай. Если не хочешь провести остаток месяца в карцере, советую забыть об увиденном. – Барратт перешел на шепот. – Начнешь болтать, и здесь все перевернется с ног на голову.

– Отчего же?

– Без помощи охранника, открывшего дверь, Ашер не мог оказаться ночью в чужой камере. Если на самом деле он ранил Спаркса, мы все окажемся в глубоком дерьме.

Барратт снова сделал движение, чтобы запереть камеру перед уходом, но Гэбриел вцепился в его руку.

– Значит, то же самое произошло не так давно с Джейсоном?

Повисла продолжительная пауза.

– Ашер обладает здесь большим влиянием. Попасть в число его врагов я бы не пожелал никому. – Барратт попытался освободить руку.

Гэбриел вцепился в нее еще крепче.

– А что со Спарксом? Он мертв?

– Он в очень тяжелом состоянии. Его пытаются спасти.

– Вы можете проверить, как у него дела в лазарете?

Барратт едва заметно кивнул.

– Поверь мне, мальчик, что бы у них ни случилось, тебе лучше не ввязываться.

– Так именно из-за меня все и случилось! – От отчаяния шепот Гэбриела стал по-настоящему громким.

– Послушай, если Ашер узнает о нашем разговоре, плохо будет и тебе, и мне, – сказал Барратт. – Я присмотрю за твоим другом, но ты ни в коем случае не должен заводить речь о ночном происшествии ни с кем из охраны. Ашер держит на коротком поводке нескольких надзирателей. А теперь отцепись от моей руки.

– Спасибо. – Гэбриел принял поднос с едой, позволив Барратту закрыть дверь и запереть ее на засов.

Гэбриел взял бутерброд с сыром, а поднос поставил на стол. Бейли заворочался в постели, потом сел и увидел, как сокамерник меряет шагами камеру.

– Откуда у тебя бутерброд?

– На столе есть еще.

– Что случилось? Почему ты мечешься из угла в угол?

Бейли вскочил, схватил сэндвич и запихнул в рот, не дав Гэбриелу ни секунды, чтобы ответить на вопросы.

– Была драка между заключенными. Спаркс сильно пострадал.

Бейли быстро прожевал и проглотил хлеб с сыром.

– Мне нравится Спаркс. Он добр ко мне.

– Мне он тоже нравится. Но сейчас он в лазарете.

– Кто побил его? – Только теперь на лице Бейли отразилась озабоченность.

– Говорят, что Кензи.

– Не может быть! Кензи – хороший человек. Он бы ни с кем не стал драться!

– Я тоже так думаю, дружище.

– Нужно помочь ему. Иначе его переведут в другое место. Посадят в то самое дурное крыло для отпетых