— Ладно, отпущу спать. Он, наверное, сейчас еще в приемной сидит.

— А вот спать в его возрасте вредно! — засмеялся Бессонов. — Привычки нехорошие вырабатываются. И пролежни появляются. Дай-ка его мне на несколько дней. А то он сейчас черт-те что думает. Сделаем вид, что ты его для этого и вызвал.

Оба мужика были фронтовиками. У одного самодельный протез ноги от колена. У второго не было ступни и правой руки. Вид у них был опустившийся. Грязная одежда, впалые небритые щеки. Васильев посмотрел на воротник рубашки того, что лежал лицом вниз, и подумал, что грязь с него можно соскребать ножом.

Безногий уже умер. Наверное, он умер уже пару часов назад. А его товарищ без руки еще жил, хотя окружающий мир уже не воспринимал, да и жил он за счет того, что пока еще билось его сильное выносливое сердце. Судя по обилию рвотных масс, мужики сильно отравились.

— Может, в больницу? — спросил Бессонов, но сидевший на корточках Васильев отрицательно покачал головой.

— Все, и этот отошел. Бутылки узнаешь?

— Да, это они. С того самого склада возле деревни Сходы. — Васильев обернулся к оперативникам: — Шаров, Олег! Пусть бутылки заберут, осторожно — содержимое сохраните. И на экспертизу. Отправь кого-нибудь из своих, пусть установит личность погибших.

— Уже занимаются, — кивнул подошедший Шаров. — Наши они, я их в лицо помню. Примелькались на базаре. Месяца два назад вернулись комиссованными из госпиталя. А тут никого из родственников, ни угла. Один сторожем пристроился, второй с ним подружился, у него ночевал. Так на одну зарплату, наверное, и жили. Да на пенсию по инвалидности.

— Да, судьба, — вздохнул Васильев и поднялся на ноги. — Воевали, ждали победы, ждали, когда родные места освободят, а она к ним, судьба-то, спиной в полный рост. И как же они этот склад разнюхали? Наверное, рядом он совсем. Молох про здание насосной станции говорил. Вот это она и есть, судя по городской довоенной схеме. Где-то должны быть резервуары под ней, наверняка там и прячут бутылки с вином.

— Слушай, Леша, — Бессонов подошел к напарнику и взял его за локоть. — А мне не нравится такое развитие событий. Делают запасы вина, от него люди мрут. В том образце, что мы привезли тете Глаше в лабораторию, никакой отравы не было. Или она просто не нашла ее из-за мизерного количества материала?

— Давай искать, а потом уж выводы делать будем.

Полтора десятка солдат и несколько офицеров Ровенского управления НКВД начали методично обходить и буквально ощупывать руками развалины в пределах квартала возле разрушенной водонасосной станции. Капитан Бессонов отобрал для этого только тех людей, кто сталкивался с взрывными устройствами и имел опыт разминирования. Он не предполагал, что его подчиненные будут сами разминировать, случись им столкнуться с настоящими минами. Для этого пришлось бы вызывать саперов и ждать пару суток, пока те обследуют нужный участок развалин. Сейчас главное — время.

Им повезло, мин не было. Наверняка националисты сами боялись подорваться, когда бы им пришлось активно пользоваться этим тайным складом. А нашел его все тот же неугомонный Олег Шаров.

— Товарищ капитан, идите сюда! — позвал он, опустившись на колени и сдвинув фуражку на затылок с взмокшего лба.

Бессонов и Васильев присели рядом с ним на корточки. Перед ними, в груде битого кирпича возле окна подвального помещения, виднелся железный щит. Верхняя часть листа была почти идеально подогнана под полукруглый проем окна. Каким чудом Шаров сумел разглядеть в этой куче хлама стальную проволоку, которой были перевязаны куски кирпича и отдельные обломки досок, было непонятно.

— Смотрите, они же держатся все на проволоке, — потрогал кирпичи Васильев. — Если лист отодвинуть, влезть в это окно и закрыть за собой проем щитом, то весь хлам снова прикроет большую часть щита и все снова будет выглядеть как гора мусора. Хитроумно, маскировка идеальная.

— Давайте-ка еще раз внимательно посмотрим, нет ли здесь проволочки, которая тянется к взрывателю фугаса, — нахмурился Бессонов.

— А я предлагаю поискать еще одну лазейку, — подсказал Шаров. — Очень я сомневаюсь, что инвалиды-фронтовики могли двигать всю эту массу битого кирпича. Может быть, это и есть основное окно или люк, который себе подготовили устроители тайника, но те, что лежат там мертвые, явно добирались до вина другим путем.

Снова все разошлись в разные стороны и стали осматривать развалины чуть ли не на четвереньках. Наконец Бессонов нашел то, что и предполагал. Осыпавшаяся часть битого кирпича образовала небольшой лаз, который пьяницы прикрыли старой выломанной когда-то взрывом дверью. Сейчас рисковать не стали и, набросив на дверное полотно петлю, потянули его из-за угла веревкой. Заминировано не было.

Шаров, который был в плечах уже и ростом пониже Бессонова и Васильева, вызвался пролезть вниз первым. Повесив на пуговицу гимнастерки фонарик, он сунулся в лаз вниз головой. Прошуршали камни, что-то с шумом посыпалось, Шаров со стуком спрыгнул на какой-то деревянный ящик и громко позвал:

— Ох, мужики и помучились, пока в первый раз спустились сюда. Вы видите там шнур наверху? Он к корзине привязан. Я думаю, мужики кого-то маленького и не слишком языкастого сюда спускали, и он им заполнял корзину бутылками, они поднимали наверх, брали сколько надо, а остальное возвращали назад. Спускайтесь, здесь уже безопасно. Только еще фонарики возьмите. Темно, как у негра за пазухой.

Когда офицеры спустились вниз и зажгли еще два фонарика, то увидели перед собой не просто груду ящиков с бутылками вина с уже знакомыми этикетками. Они увидели длинный верстак, на котором стояли бутылки с вином. А еще там стояли бутылки со странными растворами, лежали резиновые перчатки, большие шприцы. Васильев не удержался и присвистнул:

— Ничего себе, подвальчик мы откопали. Да тут помимо склада еще кое-что.

Он подошел к верстаку и принялся рассматривать бутылки и оборудование.

— Не трогай ничего, — приказал Бессонов.

— Как приманку оставим? Тогда за этим местом нужно установить хорошее наблюдение. И иметь возможность каждую машину, что тут загрузилась, сопроводить до пункта назначения.

— Посмотрим. А вот образцы этой дряни, которую они тут в бутылки закачивают, надо взять. Сколько, по-твоему, они могут в день отравить бутылок?

— Судя по тому, что тут три пары перчаток, я думаю, работали втроем. И вот эти ящики, что сложены возле стены, наверное, уже отравлены. В принципе, процедура простая. Разводи яд до нужной консистенции и набирай шприц. Потом вводи в бутылку. Им тут работы вразвалочку на несколько дней. Вот и считай, сколько у нас осталось до времени «Ч». Заминировать бы все это к ядреной бабушке.

— Ну, развзрывался! Нам доказательства для суда нужны. Речь идет об осуждении целого движения, преступной организации, которая недалеко ушла от своих хозяев — германских нацистов.

Коваленко поднялся и одернул пиджак. Вместе с Плужником в комнату вошел и подрайонный руководитель ОУН Степаненко, имевший подпольный псевдоним Бригадир, и еще двое старших офицеров организации.