— Случайно ветер дует не от того парня, маленького такого, сутулого блондина, у которого мастерская на старом Арбате?

Зоя почувствовала, как лицо ее вспыхнуло, она даже обняла горячие щеки прохладными ладонями.

— Кажется, его фамилия Абросимов, а зовут его Виктор, — Петр Аркадьевич промокнул льняной салфеткой жирные губы и откинулся на спинку стула.

— Ты следишь за мной… Что ж, это очень похоже на тебя. Знаешь что… Я найду деньги, которые тебе задолжала, и уйду. Да-да, и не смотри на меня так… Я хотела по-хорошему, я честно выполняла все то, о чем мы договаривались, спала с тобой, хотя ты знаешь, насколько это… — Она от злости и досады все еще балансировала между назревающей ссорой, которая неизвестно к каким последствиям может привести, и желанием пока все же не рвать с Захаровым. Она боялась его, к тому же чувствовала себя обязанной.

Конечно, она могла бы швырнуть ему в лицо оставшиеся от «операционных» деньги, а это была немалая сумма. Да только теперь, когда у нее появились цель и желание обрести новую профессию, она хотела воспользоваться этими деньгами, чтобы обеспечить с их помощью свое будущее и будущее своих детей.

Он слушал ее и молчал. И даже не улыбался. Возможно, просчитывал возможные ходы и последствия этого разговора. Мужской мозг наверняка в это время подсказывал ему варианты возможного обогащения Зои, точнее, один-единственный вариант, причем опробованный ею с ним же самим, — новый любовник. Безусловно, она его найдет, он и сам испытал на себе ее магнетизм и понимал, что в случае, если она поставит перед собой цель найти нового любовника, который дал бы ей деньги, то могут сработать ее старые связи. Клиентов «Золотой нимфы», которые пожелали бы оказаться на месте Захарова, нашлось бы немало.

— Ты меня извини, — сказал он, не сводя с нее глаз. Она сидела перед ним такая красивая, молодая, в просторной батистовой рубашке мужского покроя, и он не мог, да и не хотел лишить себя того пьянящего чувства собственника, которое возвышало его не только в собственных глазах, но и, что немаловажно, в глазах друга и соперника Убейконя.

— Когда она тебе надоест, продай ее мне, — сказал тот Петру как-то после выпитого виски.

Он, помнится, ответил ему довольно грубо. Тогда Убейконь предложил спор, мол, все девушки, даже самые красивые, рано или поздно надоедают, но Петр резко отказался. Большой любитель поспорить, в отношении Зои он и мысли не допускал, чтобы ставить ее на кон.

— Не думаю, что ты только что узнала, что я присматриваю за тобой, — сказал он.

Он был на своей территории, уверенный в своей правоте, распорядитель ее судьбы, человек, который возомнил, что имеет права на нее. Он сидел за столом, поедая заказанные Зоей для него из ресторана блюда, в этой большой, уютной квартире, где каждая вещь являлась роскошью, начиная от золотой раковины в ванной комнате и заканчивая развешанными по стенам бесценными картинами (среди которых был и купленный им на аукционе цветочный натюрморт самого Огюста Ренуара), и чувствовал себя ее, Зоиным, хозяином.

Но сейчас, когда над ним нависла угроза потери главного атрибута роскошной жизни — молодой и красивой женщины, на которую запал ее близкий друг (в голове вдруг промелькнуло: а что, если Убейконь, нарушив все дружеские принципы, уже предложил ей содержание, и поэтому она держится так уверенно?!!), — он не мог допустить ошибки, ему следовало поступить таким образом, чтобы она не ушла к другому и чтобы, не дай бог, не почувствовала, что имеет над ним хоть какую-то власть. К тому же ее цена повысится вдвое (эта мысль, окрашенная в фальшивое золото цинизма, пришла как-то сама собой, должно быть, сработали его психологические механизмы бизнесмена), если она на самом деле выучится на художницу. Танцовщица, художница, чудесная любовница…

— Конечно, я знала, что ты следишь, я даже понимаю тебя…

«Ну вот, теперь и она дала слабину и расписалась в своей слабости и подтвердила свою зависимость», — подумал он.

— Ты не привык доверять людям, особенно женщинам, которые работали в стриптизе, так? Пожалуйста, следи, но только об одном прошу — не придумывай мне любовников, договорились? Вик — мой друг, так же как и Юра. Еще у меня есть близкая подруга…

— Да-да, знаю, Катя, женщина с ребенком. Ты знаешь, я ничего не имею против дружбы с нею, как и с Юрой. Да и с Виком этим все понятно, он же ювелир, думаю, что ты вьешься рядом с ним, потому что присматриваешь себе какую-нибудь брошку или кольца, правильно?

— Правильно, — она с трудом заставила себя это произнести. Что ж, Захаров сам подсказал вариант связи ее с Виком. Пусть так и думает. Кроме того, теперь, когда он сам это озвучил, пусть и раскошеливается, пусть покупает ей сделанные Виком украшения. — Он сейчас делает один заказ для Родионова, точнее, для его жены. Очень красивые вещи… Но это очень, очень дорого.

— И что же там такого особенного?

И Зоя, поймав его таким вот примитивным образом в ловушку его собственной гордыни, надавив на слабое место, которым являлось непомерное желание во всем превосходить своих друзей и знакомых, с легкостью добилась того, что следующий гарнитур, сделанный руками Вика, выкупит у него Захаров.

А дальше все случилось так, как она и мечтала. Вик помог ей подготовиться к экзаменам в училище, куда она поступила (правда, на платное отделение) с легкостью и какой-то пьянящей радостью, и теперь много часов проводила то в училище, то в комнате, отведенной Захаровым для занятий и оборудованной всем необходимым, что давало ей возможность вечером, сославшись на усталость, избегать близости.

Кроме того, ей повезло — Захаров оказался довольно спокойным мужчиной, не страстным, для которого, как она поняла, важным было обладание ею просто как вещью, и он совершенно спокойно относился к тому, что эта «вещь» просто спит рядом. Зоя подозревала, что такой режим отношений устраивал и самого Захарова, которому в этой ситуации можно было не нервничать перед тем, как лечь в постель с молодой любовницей — страх, что он, как мужчина, окажется не на высоте, Зоя чувствовала с самых первых их совместных ночей. И вот теперь нашелся вариант, при котором обоим партнерам было хорошо. Зоя могла теперь спокойно спать, зная, что ее не потревожат и не потребуют исполнения желаний, а Петр, для которого главным было выглядеть в глазах своего окружения любовником такой молодой и красивой девушки, мог спокойно похрапывать рядом с ней, не боясь стыда и унижения.

Учиться было интересно, да и вообще сама жизнь показалась Зое насыщенной, полной приятных событий и занятий. Макс подрастал, они вместе с Катей на машине Вика выезжали за город, потом к ним стал присоединяться и Юра. Он два месяца прожил в Зоиной квартире, помогал Кате по хозяйству, оставался с Максом, когда Кате нужно было отправиться за покупками, а потом сообщил, что он улетает в Италию. Всем стало ясно — у Юры появился новый друг.

— Вы собираетесь снять фильм, а для этого проекта раскрутить твоего Захарова и Убейконя на бабки? Я правильно понял?

— Правильно. Но окончательная цель — избавиться от них сразу же, как только они переведут деньги.