Ниязбек резко повернулся и вышел из гостиной, кивком приглашая Панкова следовать за собой.

* * *

Парень сидел в подвале, пристегнутый наручниками к трубе. Его пшеничные волосы слиплись от крови, и веснушки за то время, которое Панков его не видел, исчезли с носа и щек Лицо посерело, и на лбу высыпали прыщи. Из носа Сергея капала кровь, и он то и дело утирал ее свободным левым рукавом. При звуке раскрывшейся двери он поднял голову, и глаза его расширились, когда он увидел, что в подвал вслед за Ниязбеком входит невысокий щуплый чиновник в черепаховых очках и чуть обвисшем пиджаке.

– Расскажи, как ты попал домой к Вахе, – приказал Ниязбек.

– Меня украли, Владислав Авдеевич, – внезапно закричал Сергей, – я не с ними, меня украли, они посадили меня в яму…

– А почему тебя украли?

– Меня украли, потому что это ты попросил! Ваха сам мне это сказал. Он сказал, скажи спасибо Ниязбеку, что ты здесь.

Ниязбек повернулся к Панкову и спросил очень спокойно:

– Ты просил меня показать, как бить человека?

Панков сморгнул.

– В боях без правил, – сказал Ниязбек, – есть два запрещенных удара. По яйцам и пальцами в глаза. Если хочешь бить, бей по лицу раскрытой рукой, в глаза и вниз. Вот так. Даже у тебя может получиться.

Носовые хрящики Сергея хрустнули, как соломка, когда Ниязбек ударил его ладонью в лицо. Затылок стукнулся о стену. Ниязбек схватил пленника за слишком длинные волосы и вздернул вверх подбородок, по которому текли кровь и сопли.

– Как зовут твоего отца? – спросил Ниязбек.

– А..алкадий.

Сергей постарался собраться с духом; впечатление было такое, будто он проглотил с зубами половину букв, и что-то удивительно странное было в его говоре.

– Он русский?

– Да.

– Так какого рожна ты воевал против русских?

– Тогда все воевали против лусских!

И тут Панков понял: у Сергея был тот же мягкий плавающий акцент жителя Грозного, что и у Арзо. Акцент мальчика, всю жизнь прожившего среди чеченцев. Мальчика, признававшего те же ценности, что и окружающие его чеченские пацаны. Мальчика, стремившегося стать первым среди них – чего бы это ему ни стоило.

– Тогда расскажи, что ты делал потом, – сказал Ниязбек.

Сергей задыхался и хлюпал носом. Лицо его превратилось в маску из слез и крови.

– Ну так расскажу я, – проговорил Ниязбек, – его взяли с оружием в руках, но семья его шурина выкупила его. У него хороший шурин, хотя и чечен. А уголовное дело осталось. Два года назад менты снова забрали его и обещали арестовать, но в конце концов отпустили. После этого он подружился с сыном директора радиоэлектронного завода и стал приносить ему литературу и оружие. Менты забрали сына директора, и директор заплатил двести тысяч долларов за прекращение уголовного дела и еще по сто тысяч платит теперь ежемесячно. После этого Сергей поступил в аспирантуру и подружился с сыном декана экономического факультета, и он стал приносить ему литературу и оружие. Менты забрали сына декана, и тот заплатил триста тысяч за прекращение дела и еще устроил бесплатно пятерых в университет. После этого Сергей подружился с сыном директора аэропорта, и на этот раз это обошлось в триста пятьдесят тысяч. А потом он стал ухаживать за моей сестрой.

– Это правда? – спросил Панков.

– Я ничего ее не вербовал, – закричал Сергей. – Я ее люблю!

– Это правда, – отозвался Ниязбек, – ты ее не подставлял, на это у тебя хватило ума. Ты надеялся, что я отмажу тебя от ментов.

– Это правда? – спросил Панков.

– Нет!

Ниязбек вынул из-за спины пистолет и приставил к голове Сергея.

– Ты сейчас напишешь заявление, – сказал Ниязбек, – о том, как ты по заданию боевиков втирался в доверие к детям богатых людей. И как потом сдавал их Арифу. А Владислав возьмет это заявление, и мы завтра сделаем уголовное дело. Годков пять посидишь. Как?

Окровавленный парень попытался отодвинуться от пистолета. Панков покачал головой.

– Я этого не сделаю, – сказал полпред.

Выстрел из пистолета прозвучал, как удар грома. Ошметки крови и мозга брызнули на рубашку Панкова. Это был второй раз в жизни, когда людей убивали на глазах Панкова. В первый раз это сделал Арзо.

Панкову показалось, что время замерло. Он видел, как качается, слегка отброшенная отдачей, рука Ниязбека и как заваливается набок убитый. Ноги внезапно сделались ватными, Панков сделал шаг назад, споткнулся и скорее свалился, чем сел на стоявший сзади металлический стул.

Ниязбек засунул пистолет за пояс, улыбнулся и сказал:

– Ну вот. Ты же не захотел возбуждать дела.

– Ты сумасшедший, – сказал Панков, – что… я скажу Аминат?

– Ничего, – ответил Ниязбек, – мы сейчас поедем, и я ее заберу. Ты что, хочешь, чтобы моя сестра ночевала в доме незнакомого мужчины? Ты что, хочешь, чтобы я вынужден был тебя убить, как этого подонка?

* * *

Гамзат Асланов приехал к Панкову в восемь утра. Это был смелый поступок для Гамзата, который обычно сидел дома, как сом в омуте. Но когда Гамзат выезжал, он это делал без предупреждения, и так же без предупреждения он приехал к полпреду.

Панков только-только встал, и другие чиновники просто еще не посмели беспокоить его звонками.

Когда Гамзат вошел на веранду, где полпред пил утренний кофе, он протянул ему тонкую папку.

– Это что? – спросил Панков.

– Дактилоскопическая экспертиза. Помните тот автомат, который убийца Ибрагима Маликова бросил, оттого что был ранен? На нем остались отпечатки пальцев. Те же самые отпечатки пальцев нашли во вчерашнем доме.

– У убитых?

– Нет. В кухне на кружке и в гараже. Там была целая мастерская по взрывчатке, этот парень много где отпечатался. Он или бежал вместе с Арсаевым, или ушел еще до этого.

Полпред молчал.

– Будем откровенны, – сказал Гамзат, – вы не очень-то любите нашу семью. Надо очень не любить людей, чтобы заставить свою жену вернуть им подарки, присланные от чистого сердца. Но вы напрасно думаете, что это убийство было выгодно нам. Вы полпред президента, но не вы решаете, кто будет главой республики. Это решают в Кремле. Ваш голос значит много, но не все. Вряд ли бы вы смогли поставить Ибрагима Маликова во главе республики, и знаете, по какой причине?

– По какой?

– Деньги. Ни вам, ни ему не было чем заплатить за это место, а у Ниязбека бы он просить не стал.

Кровь бросилась в лицо Панкову.

– Так что больше всего убийство Ибрагима Маликова было выгодно сепаратистам, – сказал Гамзат, – потому что после него в республике сложилась ненормальная ситуация. Ситуация, в которой полпред Панков ненавидит президента Асланова, и эта взаимная ненависть парализует нормальную работу органов власти. И это прекрасно известно Ниязбеку Маликову. Он ни секунды не сомневается, кто на самом деле убил его брата. Но он только выставляет себя таким стародавним джигитом, для которого всего важней род, честь и слава. На самом деле он такой же, как все мы. Ему плевать на тех, кто на самом деле убил его брата, ему важнее свести счеты со мной и с моей семьей.