и жутким способом, который только можно себе представить.

Охранник дернул за тонкую серебряную цепь льва. Зверь остановился менее чем в пяти футах от дрожащей Амелии. Он снова зарычал, тряхнул роскошной гривой и с низким рычанием опустился на задние лапы.

Амелия резко вдохнула, ее грудь тяжело поднималась. В зале, во всем театре, во всем мире не хватало кислорода. Эта тварь чуть не убила ее. Один ленивый взмах когтистой лапы вполне мог бы справиться с этой задачей. Еще одна дрожь прошла по ее телу.

— Впечатляет? — Глаза Моруги потемнели. На его лице появилось страдальческое выражение. Впервые за все время он стал совершенно неподвижен. — Мой сын назвал его Аполлоном. Мой сын, Гектор. Ему было тринадцать. Вы знали об этом? Я отправил его с Гаррисоном, моим самым верным солдатом, на первое задание. Он так и не вернулся. Представьте себе мою душевную боль. Вообразите, какое горе я испытываю. — Его челюсти сжались, язык заскользил по пересохшим губам. — Представьте мою ярость.

Амелия прикусила язык, почувствовав острый и металлический вкус страха как кровь. Этот человек без колебаний убьет Сайласа. Он без колебаний убьет любого из них. Она должна что-то сделать, должна хотя бы попытаться.

— Это был несчастный случай.

Моруга повернулся к ней.

— Случайностей не бывает. Не тогда, когда в дело вступают пули.

Она сглотнула.

— Это была ужасная ошибка. Пожалуйста…

— Хватит, — отрезала Клео. — Ты мне надоела. Хуже того, ты надоела ему.

Моруга протянул руку, его костлявые пальцы раздвинулись. Клео вложила в его ладонь свой пистолет и подмигнула Амелии.

Сердце Амелии ухнуло куда-то вниз. В воздухе повисло напряжение. Никто не смел пошевелиться. Никто не решался заговорить.

Моруга рассматривал пистолет, вертя его в руках. Он щелкнул предохранителем, затем убрал его, точно так же, как выключал зажигалку. Его глаза горели, словно два тлеющих уголька.

— Есть еще одна вещь, которую мне нужно знать. Одна важная деталь. Кто на самом деле нажал на курок? Кто из вас убийца?

Прежде чем кто-то успел заговорить, Джерико поднял голову. Его плечи были расправлены, спина напряжена. Темные глаза смотрели смело и бесстрашно.

— Я. Я убил твоего сына.

— Нет! — закричал Сайлас.

У Амелии не нашлось времени, чтобы отреагировать, подумать, выразить протест.

Искаженное, вытянутое лицо Моруги напоминало живой череп.

— Спасибо за честность.

Тобиас Войя Моруга выстрелил Джерико в голову.

Глава 23

Мика

Джерико опрокинулся вперед. Его тело ударилось о пол с ужасающим грохотом.

Мика уставился на него в беспомощности и ужасе.

Амелия закричала.

— Нет! — Черная дыра пробила туннель в его сердце. Джерико не мог быть мертв. Все не так должно было закончиться. За секунду. В одно мгновение. Он даже не успел осознать, что происходит, как все уже случилось.

Лицо Джерико было повернуто к Мике. По его лбу стекала струйка крови. Глаза оставались открытыми, но не видели. Рот раскрылся в изумленном удивлении.

Джерико. Человек, спасший его на «Гранд Вояджере». Человек, чья сила, навыки и быстрота мышления уберегли их всех. Он был суров и мрачен, жесток и неумолим. Но в то же время справедлив и самоотвержен, раз за разом он рисковал собой, чтобы защитить группу. Только благодаря Джерико они остались живы.

Теперь он убит.

Внутри Мики что-то оборвалось. Горе накатывало на него волнами. Он едва сдерживался. Он дернул за электрические наручники, отчаянно пытаясь освободиться, сделать хоть что-то, если даже уже слишком поздно. Болезненный разряд тока пронзил его руки. Наручники не поддались ни на миллиметр.

— У нас здесь свое правосудие, — заявил Моруга. — За ваше участие в убийстве моего сына я приговариваю вас всех к смерти.

Мика едва расслышал его за грохотом в ушах.

Джерико мертв. Скоро и они будут мертвы. Он был беспомощен. Он прикусил внутреннюю сторону щеки так сильно, что медная кровь залила ему рот.

Сайлас ругался, Финн и Селеста умоляли сохранить им жизнь, Бенджи всхлипывал. Рядом с ним тихо плакала Амелия, беззвучные слезы текли по ее щекам.

Мика был тем, кто верил, кто уповал на мир, Бога и доброту других людей. Но в этот момент вера покинула его. Он молился, лихорадочно шевеля губами, но его молитвы ударялись о роскошный кобальтово-синий потолок. Они рассыпались, не в силах пробиться сквозь тысячи мерцающих голозвезд, таких же запертых в этом месте, как и они сами.

Сайкс прижал дуло пистолета ко лбу Габриэля. Габриэль застыл, не шелохнувшись.

— Мы можем позаботиться об этом прямо сейчас.

Мика перестал дышать.

— Не оскверняй мой театр, — рявкнул Моруга, надвигаясь на Сайкса. — Выведи их назад. Поставь в ряд и расстреляй.

— С удовольствием, — отозвался Сайкс, его бледные глаза сверкали злобой. — Эти свиньи заслуживают хорошей порки.

Клео выпустила круг белого дыма.

— Тобиас, подожди.

Он повернулся к Клео, внимая каждому ее слову. Его губы растянулись в жуткой улыбке. Мика уставился на него, и ужас сковал его позвоночник. Им уже грозила неминуемая смерть, но в его мозгу, словно фейерверк, взрывались предупреждающие сигналы.

Ситуация становилась все хуже.

— Эти люди убили Гектора, — вкрадчиво сказала Клео. — Не просто кого-то. Твоего сына. — Она положила ладонь на его руку и понизила голос. Мика находился достаточно близко, чтобы слышать каждое слово. — Что делает со своими врагами король Поджигателей, принц огня?

Моруга проследил за ожогом на ее лице, проведя пальцами от бугристого лба к покрытым шрамами щекам и поврежденной ткани челюсти. Его черные глаза вспыхнули злобным восторгом.

— Ты, моя дорогая, великолепна.

Она бесстрастно пожала плечами и стряхнула пепел со своей сигары.

— Наказание должно соответствовать преступлению.

— Соберите дрова для костра, — приказал Моруга Сайксу одним движением руки. Все его тело было напряжено, от него исходила темная, смертоносная энергия. — И уберите их с глаз моих. Завтра они сгорят.

Воспоминания о пылающем пламени, обжигающем жаре и удушливом дыме пронзили разум Мики. Этого не могло быть. Это не может быть реальностью.

Мика захрипел. Слезы и слюна стекали с его подбородка.

— А что с девушкой? — мрачно спросила Клео, указывая на Амелию.

Моруга потер челюсть костлявой рукой.

— Если то, что они говорят о ней, правда… мы сохраним ей жизнь. Но пока бросим ее к остальным.

Хорн разгладил одежду и волосы, возвращая себе самообладание. Он громко прочистил горло.

— Я буду рад содействовать переговорам с Убежищем. — Его приятный, легкий тон звучал гротескно в одном помещении с обмякшим телом Джерико и друзьями, которых он только что предал, приговорив к сожжению на костре.

— А он? — Губы Клео скривились в открытом презрении, когда она ткнула большим пальцем в Хорна.

Моруга достал чистый белый носовой платок,