отполировал пистолет, из которого убил Джерико, и передал его обратно Клео. Его внимание беспорядочно металось по залу, не задерживаясь на Хорне, когда он решал его судьбу.

— Мне все равно.

Он приподнялся на пятках, от него исходила опасная, нервная энергия, и зашагал вниз по короткой лестнице, расположенной в правом дальнем углу сцены. Сайкс и еще один охранник сопровождали Моругу, пока он пробирался по проходу мимо тысяч роскошных кресел к выходу из зрительного зала.

Клео повернулась к заложникам. Она сверкнула смертоносной улыбкой, словно желая убить их всех голыми руками.

— Ли Цзюнь, пожалуйста, надень на этого человека наручники и брось его к остальным, дожидаться своей участи.

Хорн покраснел.

— Мы же договорились!

Китайский охранник схватил Хорна за руки. Хорн безуспешно пытался вырваться, пока охранник надевал на него электронные наручники.

— Постойте, подождите минутку! — в отчаянии кричал он. — Я выполнил нашу часть сделки! Я сделал все, что вы просили!

Лев подошел к Хорну и жадно обнюхал его живот. В глубине его груди послышалось рычание. Хорн замер. На его промежности появилось темное пятно и растеклось по штанинам.

Может, Мика и должен был бы почувствовать удовлетворение от мысли, что хотя бы Хорн получит по заслугам, но нет. Ему стало плохо. Тошно от ужаса, страха и пронизывающего до костей горя.

Его мать всегда говорила, что у Бога есть план для каждого, цель для всего. Но где же тут эта цель?

Клео погладила льва по голове, хищная улыбка искривила ее губы. Она выпустила белый дым в лицо Хорну.

— Что толку от предателя? — ласково спросила она. — Если твои друзья не могут доверять тебе, то почему мы должны?

— Ты не можешь этого сделать! — закричал Хорн.

Клео проигнорировала его. Она подала сигнал охранникам, и те набросили мешки на головы заложников. Один из охранников грубо надвинул мешок на лицо Мики.

Он погрузился в темноту. Его подняли на ноги чьи-то сильные руки.

— Пожалуйста, не делайте этого с нами! Вы не хотите этого делать, — кричал он сквозь плотную ткань, ненавидя беспомощную мольбу в своем голосе, но все равно умоляя.

Мика почувствовал присутствие кого-то, стоящего перед ним, и ощутил тошнотворно-сладкий аромат сигарного дыма. Клео наклонилась к нему вплотную. Когда она заговорила, ее дыхание шевельнуло мешок на его ухе.

— Наслаждайся последним днем своей жизни.

***

— Дай мне его прикончить! — прорычал Сайлас. — Я вырву ему кишки голыми руками!

Мика схватил его за руку и изо всех сил удерживал. Сайлас был худым, но невероятно сильным. Его глаза горели диким огнем, а лицо исказилось от ярости.

Мика встал между Сайласом — между всеми — и Хорном, который забился в угол, сжимая руками голову, и рыдал, как жалкий трус.

Они теснились в одной комнатушке размером двадцать на двадцать. Стены были белыми. Пол и потолок тоже имели белый цвет. Никакой мебели, никаких кроватей, ничего. Только ослепительная белизна повсюду.

Трещина в форме прямоугольника очерчивала дверь на дальней стене. Крошечная, едва заметная камера, прикрепленная к потолку, безмолвно наблюдала за ними. Слив в противоположном от двери углу служил туалетом. Уединиться не представлялось возможным. Но Мика слишком оцепенел и был потрясен, чтобы беспокоиться.

Он понятия не имел, где они находятся. Их вели сквозь холод, тьму и снег, связанными и в черных мешках, держали по одному минут пять, тыкали в них пистолетами и электрошокерами, пока не заставили подняться по нескольким лестницам, пройти по длинному, гулкому коридору и войти в эту комнату.

Даже если бы они знали, где находятся, это не имело бы значения. Выхода нет. Невозможно выбраться. И некому прийти и спасти их.

— Пусти меня к нему! — кричал Сайлас. — Отцепись от меня!

Он бросился на Мику. От ярости его рука бестолково дернулась. Мика легко увернулся от удара.

— Прекрати это, Сайлас. — Амелия стояла в нескольких футах от него. Она дрожала, обхватив себя руками, ее бледное лицо было залито слезами. — Просто прекрати!

Мика взглянул на Габриэля в поисках помощи. Но его брат, казалось, и сам был готов присоединиться к Сайласу. Он метался по узкому пространству, как тигр в клетке, кулаки были сжаты, лицо потемнело от ярости, желваки пульсировали.

— Может, тебе стоит просто позволить Сайласу сделать это, — устало сказала Селеста. Она прислонилась к стене рядом с дверью, вытянув перед собой раненую ногу. Повязка на бедре окрасилась в красный цвет. Она ссутулилась, ее лицо посерело, между бровями пролегла тяжелая линия. — Что еще он должен сотворить, чтобы заслужить смерть?

— Какого черта ты его защищаешь? — возмутилась Уиллоу.

— Хорн заслужил кару. — Если кто и заслуживал смерти, так это Хорн. Джерико погиб из-за него. Из-за его предательства им всем грозила смерть. Он был жалким, никчемным трусом. Убийцей.

И все же. Его взгляд метнулся к Бенджи, который свернулся калачиком рядом с Финном, глядя на них ошеломленными, немигающими глазами. Финн привалился к стене, сжимая окровавленное плечо, и на его лице застыло страдальческое выражение.

Бенджи уже достаточно насмотрелся на насилие. Они все это пережили.

Мика прикусил внутреннюю сторону щеки. Резкая боль прояснила ему голову. Он заставил себя думать, успокоиться. Он не мог позволить им сделать то, о чем они потом пожалеют. «Будь хорошим. Будь храбрым».

Существовала самооборона. И месть. Разница между ними заключалась в качестве убийства.

— Но не здесь, — добавил он. — Не так.

— Отлично! — Уиллоу зарычала от досады, но схватила Сайласа за другую руку и помогла Мике отпихнуть его к стене. — Сайлас! Хватит!

Сайлас моргнул, словно выходя из оцепенения. Он уставился на Уиллоу, ошеломленный до неподвижности.

— Послушай Мику, — попросила она мягче. — Пожалуйста.

Жесткость исчезла с его лица.

— Они убили его, — прошептал Сайлас. Внезапно он стал выглядеть намного моложе своих лет, молодым, уязвимым и с разбитым сердцем. — Они убили Джерико.

— Я знаю, — выдохнула Уиллоу, ее лицо исказилось. Она покачала головой, ее волосы упали с шеи, обнажив красную точку от ожога сигары. — Я знаю.

Сердце Мики заколотилось. Волны беспомощности обрушились на него. Что он мог сделать? Он ничего не мог предпринять, чтобы исправить ситуацию. Неужели после всего, за что они боролись, сражались и страдали, все должно закончиться вот так? Предательством, ненавистью и смертью?

Сайлас вырвался из их хватки. Со злобным рычанием он развернулся и ударил кулаком в стену. Он бил кулаками снова и снова, рыча, чертыхаясь и шипя от боли. Костяшки его пальцев треснули. Кровь брызнула во все стороны.

— Сайлас! Остановись! — Мика снова попытался схватить его.

Уиллоу перехватила его руку.

— Он должен это сделать, — жестко сказала она.

— Но…

— Пусть