С этой мыслью Гена покинул дом, вышел со двора и едва не подпрыгнул от неожиданности, услышав резкий голос:

— Мародёрствуешь, крыса?

Гена оглянулся, увидел Кирилла. Тот сидел на скамейке возле детской площадки и помахивал прутиком.

— Тебе-то что, — буркнул Гена.

— Да ничего. Противно просто, когда по чужим домам всякие крысы шастают, — Кирилл и сам когда-то был такой крысой и до сих пор себя за это осуждал.

Глаза Гены сверкнули.

— И давно ты таким правильным стал, а, Банан? Думаешь, я не помню, как ты деньги на наркоту у всех клянчил? Ходил по деревне, слюни пускал, как чмо последнее. Я всё помню, всё! А теперь гляньте на него, правильным заделался…

Кирилл рассёк прутиком воздух перед своим лицом.

— Осторожней, урод. Я ведь могу опять тебе морду начистить.

Но Гена уже слишком завёлся, чтобы так просто остановиться:

— Думаешь, ты излечился от наркоты? А вот хрен там! Бывших торчков не бывает! Ты вчера держался, позавчера, но сейчас, когда всё это дерьмо вокруг творится, тебе хочется дозы, верно я говорю? Ну, сознайся, Банан? Очень хочется, по глазам вижу! Предложи тебе сейчас шприц с наркотой, и ты не откажешься. Схватишь его — и в вену, в вену, в вену! Ты ведь помнишь, как это было, помнишь?

Кирилл молчал. Слова этого урода в бейсболке его злили, но… он вдруг осознал, что тот, возможно, прав. Даже тошно стало от такого осознания, мерзко от самого себя. И хуже всего то, что эту правду он услышал от Гены, самого гнусного типа во всей деревне.

Гена харкнул себе под ноги и пошёл прочь, закинув сумку через плечо. Какое-то время Кирилл смотрел ему вслед, потом выкрикнул:

— Ты тёщу свою похоронил?

— Да, — соврал Гена.

— Я крест для могилы сделал. Потом зайди ко мне, забери.

— В жопу себе свой крест засунь! — отозвался Гена, не оглядываясь.

Кирилл вздохнул. Он закрыл глаза, и воображение сразу же нарисовало шприц с блестящей иглой. Подлое воображение! Откуда снова эта тяга? Он же чист. Несколько лет как чист. И ему всего лишь хочется, что бы чёртовы голоса заткнулись, умолкли хотя бы на время.

Глава четырнадцатая

Начинало светать. Сумеречные люди исчезли, чёрные убежища медленно утонули в песке, при этом расползаясь, точно глыбы масла при сильной жаре.

— Вот и пережили очередную ночь, — сказал Виталий, глядя на светлеющий небосклон. — Ответов мы не получили, зато вопросов стало больше. Ты обратил внимание на одежду этих людей?

— Само собой, — кивнул Борис. — Они как будто из разных эпох. Из разных стран. Я видел мужика в форме, которую, кажется, в наполеоновской армии носили. И парня в старинном камзоле и в треуголке, как у пиратов. Чёрт, я такую одежду только в кино видел. Ну, и в музее.

Они с Виталием сидели на лавке возле ограды, над которой нависали ветви яблони с наполовину облетевшей листвой. Местный рассвет не принёс собой ни утренней свежести, ни надежд. Это была всего лишь смена оттенков хмурого мира.

— Все они попали сюда, как твоя сестра, — уверенно заявил Виталий. — В разное, конечно, время. Возможно, кто-то просто шёл себе по дороге, жизни радовался, строил планы на будущее и тут — раз! — он уже здесь, посреди чёрной пустыни. Попал в какую-то аномальную зону и тут очутился. Я именно так всё себе представляю. Кстати, я читал, что в мире миллионы людей без вести пропадают. Что если хотя бы один из миллиона сюда попадает, а? Ну, или в другие миры, подобные этому? Это как лотерея, только на деле выигрышный билет оказывается путёвкой в преисподнюю. Я слышал историю про одного бедолагу… Это, вроде бы, в девятнадцатом веке случилось. Так вот мужик в тюрьму угодил за то, что переоделся в своего босса, который от инсульта умер — одежду его нацепил, парик надел и потопал в банк, чтобы деньги с его счёта снять. Ну и обломался, повязали его. Лет десять, кажется, дали. И вот однажды его вывели на прогулку во двор тюрьмы и тут странное начало происходить. Он сначала прозрачным стал, а потом в воздухе растворился. Исчез, короче. Одни кандалы остались. И охранники, и заключённые это видели и на суде потом это подтверждали. Власти сочли произошедшее Божьей волей и дело закрыли.

— Любопытно, — сказал Борис.

У него перед глазами появилось объявление, которое он года три назад увидел на фонарном столбе возле супермаркета. Это было объявление о пропаже молодой женщины. Борис отлично помнил лицо на фотографии: скромная улыбка, открытый взгляд, ямочка на подбородке, кудряшки волос. В тексте говорилось, что эта женщина вышла из дома и отправилась к автобусной остановке. Дальнейшее её местоположение неизвестно. Он и раньше видел подобные объявления, но особого внимания на них не обращал — бросит взгляд, да пройдёт мимо. А тут не просто обратил, а заинтересовался. В голове возникли вопросы: что с ней случилось? Куда она исчезла? Как вообще можно исчезнуть в огромном мегаполисе? Ответы на них Борис придумал самые банальные: женщина попала в аварию и теперь лежит в какой-нибудь больнице и при этом ничего не помнит. Или сбежала от опостылевшего мужа. Но вот уж каких версий он точно не допускал, так это фантастических, таких, о которых приятель сейчас рассказывал. И кто знает, возможно, та женщина действительно угодила в этот проклятый мирок с чёрной пустыней. И теперь она одна и сотен бесцветных людей.

— А ещё случай был в начале прошлого века, — продолжил Виталий. — В Канаде целое местное племя исчезло. У них поселение было на берегу озера. Однажды к ним охотник пришёл, друг племени, можно сказать. И он обнаружил, что в поселении никого нет. Костры догорали, котелки с приготовленным ужином стояли. Продовольствие, оружие, снаряжение всякое — всё было на месте. Людей только не было. Охотник об этом властям сообщил, началось расследование. Свидетели говорили, что видели над озером большой странный объект, как раз когда племя исчезло. Словом, эта загадка до сих пор не разгадана. И подобных случаев много. Я когда книжку о Бермудском треугольнике прочитал, увлёкся этой темой и полно всякой информации накопал.

Борис вспомнил фантастические романы, которые стояли на полке в гостиной Виталия. Увлечённый человек.

— Похоже, Виталь, кое-какие ответы мы всё же получили, — он помолчал и невесело рассмеялся. — Знаешь, а я ведь в Белую Даль приехал, чтобы от депрессухи избавиться.

— Избавился?

— Ещё как. Не лучшего лекарства от хандры, чем попадание в другой мир. Вот только с нервишками