С трудом подавив рыдания, Андреа постаралась сосредоточиться на воспоминаниях о грустном прощании с Морин и Кристофером. Пообещав звонить и писать, она крепко обняла подругу, потом ее сына и, наконец, обоих вместе. Словно наяву почувствовав, как мальчик обвил своими нежными ручонками ее шею, она ощутила еще большую тоску. Насколько осмысленнее стало бы ее существование, если бы на свете был кто-то, ради кого стоило взять себя в руки и снова идти вперед.

Андреа с грустью подумала о том, что ее пребывание в Финиксе походило на бег по замкнутому кругу. Мечты, дающие пищу надеждам, головокружительный полет, падение, утрата иллюзий, полный крах и вот теперь отчаяние и безнадежность. В Нью-Йорке ее ждало серое существование, бесплодное, без цели и смысла.

Впрочем, довольно! Ей уже пришлось пережить потерю родителей, развод, и она не из тех, кто гнется под ударами судьбы! Сказав себе это, Андреа вздохнула и, распрямив плечи, стала внимательно оглядывать пассажиров.

Неожиданно почувствовав чью-то руку на своем плече, она чуть не вскрикнула от испуга, а когда обернулась…

— Мэдисон, как ты здесь оказался?

— Все очень просто: при той скорости, с которой я гоняюсь за тобой последние две недели, я мог бы запросто стать классным марафонцем, — отшутился Макки.

Андреа показалось, что сердце ее вот-вот остановится. За несколько коротких секунд она успела пережить стремительный взлет и затем столь же сокрушительное падение.

— Но… что ты тут делаешь? — слабым голосом спросила она.

— Разве я еще не сказал? Тебя ищу.

Андреа слишком устала от внутренней борьбы, чтобы суметь достаточно искренне изобразить неудовольствие.

— Пожалуйста, оставь меня в покое.

— Как бы не так! Я не уйду, пока ты меня не выслушаешь.

Мэдисон всем своим видом давал понять, что говорит вполне серьезно.

— Ты хочешь, чтобы я прямо здесь устроила тебе сцену? — Андреа огляделась по сторонам, словно ища поддержки, и тут же убедилась, что они и так уже начали привлекать внимание публики.

Однако Мэдисона это, казалось, нисколько не волновало.

— Можно и сцену устроить, если по-другому не получается. Так ты будешь слушать или нет?

— Тебе следует сначала объясниться с Морин, а не со мной.

— С ней я уже поговорил, — добродушно сообщил Мэдисон. — Иначе как бы я узнал, что ты здесь?

— Так это она тебе сказала? — Андреа недоверчиво посмотрела на него.

— Конечно, а кто же еще?

Андреа была в замешательстве.

— Почему бы вам не занять это кресло, молодой человек, — предложила сидящая рядом с Андреа пожилая леди, убирая в сумку вязание; в ее прищуренных глазах проглядывал неподдельный интерес.

— Спасибо, мадам. — Мэдисон с готовностью расположился на освободившемся месте.

Андреа беспокойно заерзала на своем сиденье.

— Послушай, меньше всего я хочу с тобой ссориться. — Мэдисон осторожно взял ее за руку. — Все, что мне от тебя нужно, — это пять минут, чтобы я мог прояснить ситуацию. А потом ты сама решишь: улетать или нет.

— Ну что же, я готова. — Она выдернула руку из его ладони и взглянула на часы: — Даю тебе пять минут, и ни секундой больше.

Мэдисон изо всех сил старался не показать, что волнуется, как никогда в жизни. Убедить Рассела и Морин было достаточно сложно, но от разговора, который ему предстояло вести сейчас, зависело счастье всей его жизни.

По мере того как продвигался его рассказ, он не переставал следить за Андреа, и от него не ускользнуло, что взгляд ее постепенно стал проясняться.

— Итак, — заключил Мэдисон, — я смог угодить всем. Теперь дело за тобой: прошу, не улетай сегодня. — Он взял ее за руку.

Андреа не знала, что ответить.

— Я должна, — наконец сказала она.

— Но ты же сама объясняла мне, что в Нью-Йорке тебя ничто не держит. — Свободной рукой Мэдисон взял Андреа за подбородок, повернул ее лицо к себе и посмотрел в глаза: — Если ты скажешь, что не любишь меня, я уйду.

Андреа тяжело вздохнула:

— Ты знаешь, что не скажу, но и остаться здесь — это тоже не решение вопроса. Неужели не ясно? Я снова не поверила тебе, вынесла приговор, даже не оставив возможности оправдаться.

— Я понимаю…

— Ничего ты не понимаешь! — В голосе Андреа зазвучало отчаяние. — Я боюсь позволить себе любить, потому что это означает возможность новой потери. Мне надо показаться психиатру.

— У тебя уже есть психиатр. — Мэдисон нагнулся и поцеловал ее в кончик носа. — Он знает одно прекрасное лекарство от твоей болезни: особый рецепт от доктора Макки, который заключается в том, что я буду любить тебя до конца дней. — Он снова поцеловал ее, на этот раз в губы.

У Андреа перехватило дыхание. И тут вдруг она услышала, что объявляют посадку на ее самолет.

— Мой рейс.

— Больше это не твой рейс.

— Но… мой багаж… Все мои вещи уже на борту! Вся одежда, все!

Мэдисон закрыл ей рот поцелуем.

— Туда, куда мы с тобой сейчас поедем, никакой одежды тебе не потребуется.

Усталая после страстных объятий, Андреа потянулась к Мэдисону и чмокнула его в обнаженное плечо. Поправив подушку у себя за спиной, она вытянула руку и с удовольствием взглянула на обручальное кольцо с бриллиантом, источавшим таинственный блеск в полумраке комнаты. Для нее этот блеск затмевал даже свет неоновых огней рекламы, зазывавшей в стриптиз-бар «Лас-Вегас».

— Миссис Макки, — с удовольствием проговорила Андреа и улыбнулась. — Здорово звучит, правда? Мне нравится, а тебе?

Мэдисон повернулся к ней лицом и прижал ее к своей груди.

— Мм… И мне тоже. Я даже чувствую настойчивое желание немедленно начать создание нового поколения Макки.

— Немедленно? — недоверчиво протянула она.

— Почему бы нет? Для этого дела сейчас самое подходящее время.