Помимо официальных сообщений в советской печати, для дезинформации мировой общественности были задействованы дипломатические каналы. Так, большевики ещё в сентябре 1918 года торговались по поводу условий обмена царской семьи со своими «бизнес-партнёрами» немцами (которых они в июле 1918-го уведомили о том, что Александра Фёдоровна и царские дочери якобы переправлены в Пермь, где им ничто не угрожает).

Характерно и то, что Ленин велел держать в неведении о судьбе царской семьи даже советского полпреда в Германии Иоффе! – «чтобы ему там было легче врать». Врать и не попадаться – всегда было главной заботой Советской власти. Сами большевистские вожди продолжали беззастенчиво врать о судьбе царской семьи на протяжении всей Гражданской войны. Даже в 1922 году, на Генуэзской конференции, нарком иностранных дел Чичерин ссылался на газетные сообщения о том, что царские дочери находятся… в Америке.

Возможно, коммунисты так и врали бы вплоть до крушения СССР, да вот врать-то с каждым днём становилось всё труднее! Дело в том, что дипломаты Вильгельма Второго изначально отнеслись к их брехне без особого доверия и в своей внутренней переписке выражались вполне определённо: «Теперь уже, пожалуй, нет сомнения, что чудовищно убиты также царица и дети царя, что распоряжение было дано здешним центральным правительством, а полномочия по выбору времени и формы исполнения были переданы Екатеринбургскому совету». Надо сказать, что немецкие дипломатические представители проявили большую проницательность!

А в 1920 году в Лондоне вышла книга корреспондента «Таймс» (и – одного из участников расследования обстоятельств цареубийства) Вильтона «Последние дни Романовых». В 1922 году в белом Владивостоке издаётся книга бывшего руководителя колчаковской следственной комиссии генерала Дитерихса «Убийство Царской Семьи и Членов Дома Романовых на Урале». В связи с последовавшим вскоре падением белого Приморья книга не была распродана, но часть тиража удалось вывезти за границу (так что книга начала распространяться в Харбине – главной колонии русских беженцев на Дальнем Востоке).

Забавно, что порой проговаривались и сами коммунисты «на местах»! Так, ещё в 1921 году в Екатеринбурге был издан сборник «Рабочая революция на Урале», содержащий, в числе прочего, статью «Последние дни последнего царя» (весьма откровенно повествующую об убийстве царской семьи). Сборник был изъят из обращения, однако выдержки из него, а также рецензии и ссылки, появились в советской печати: в 1922 году – в газете «Коммунистический труд», в 1923-м – в книге Василевского (Не-Буквы) «Романовы. Портреты и характеристики».

О свободном мире нечего и говорить! В 1923 году книга Вильтона «Последние дни Романовых» была переиздана русским эмигрантским издательством «Град Китеж» в Берлине. А в 1924 году в Париже публикует материалы своего расследования сам следователь Соколов (на французском языке). В 1925 году книга «Убийство Царской Семьи. Из записок следователя Н.А. Соколова» была опубликована (уже после смерти автора) на русском.

Словом, шила в мешке не утаишь. Поэтому в 1926 году Советы издают у себя книгу «Последние дни Романовых» (позаимствовав название у Вильтона), в которой наконец-то официально признают убийство Николая Второго вместе со всей семьёй. Данный факт надо запомнить! – ибо здесь проявились характерные черты большевистского мифотворчества: стремление к внешнему правдоподобию и боязнь убедительных контраргументов. Но это всё случится позже – в 1920-е годы…

§ 1.2. Пока же – одновременно с физическим уничтожением царской семьи (сразу же, через день после расстрела!) – большевики начинают кампанию по «идеологическому уничтожению» убитых. Информация об убийстве Николая Второго, опубликованная 19 июля 1918 года в «Правде» и «Известиях ВЦИК» под заголовком «Расстрел Николая Романова», соседствовала с ещё одним интересным сообщением. В «Правде» оно было озаглавлено «Материалы», в «Известиях ВЦИК» – «Переписка Николая Романова».

В том сообщении содержалась ссылка на слова председателя ВЦИК Свердлова: «Затем председатель сообщает, что в распоряжении ЦИК находится сейчас чрезвычайно важный материал и документы Николая Романова: его собственноручные дневники, которые он вёл от юности до последнего времени; дневники его жены и детей, переписка Романова и т. д. Имеются, между прочим, письма Григория Распутина к Романову и его семье. Все эти материалы будут разобраны и опубликованы в ближайшее время».

И действительно! – уже 9 августа «Правда» и «Известия» начали публиковать тенденциозно подобранные выдержки из дневников Николая Второго и его переписки. А в сентябре решением ВЦИК для разбора «романовских бумаг» была создана специальная комиссия под руководством главного советского историка Покровского. Напрашивается вопрос: неужели в то время (июль-сентябрь 1918 года) большевикам больше нечего было делать, кроме как заниматься историческими изысканиями?! В стране разгорается Гражданская война, повсюду поднимает голову контрреволюция, Советская власть сметена на всём пространстве от Волги до Тихого океана, а большевистские «любомудры» – поди ж ты! – находят время для исторических штудий…

Конечно, большевикам тогда было «не до истории» (в смысле – не до установления исторической правды). А вот пропаганда в условиях Гражданской войны имела первостепенное значение! И большевики хорошо это понимали.

Кстати, ответ на все возможные вопросы дал сам Покровский – ещё до начала «исторического похода» красных профессоров против убитого царя! Так, 27 июля 1918 года Покровский пишет своей жене – разумеется, в Берн (где ж ещё обитать семьям борцов за народное счастье? – о том, что он разбирает бумаги покойного Николая Второго. И при этом замечает: «Если бы нужно было моральное оправдание Октябрьской революции, достаточно было бы это напечатать, что, впрочем, и будет сделано не сегодня-завтра».

Запомним! Ибо именно этой цели: «моральному оправданию Октябрьской революции» (в том числе – путём очернения убитого царя и его близких), будут посвящены все силы советской исторической науки на протяжении последующих семидесяти лет.

§ 1.3. К сожалению, среди наших современников распространено совершенно неверное видение ситуации. Дескать, после екатеринбургского расстрела в мире сложилось два «подхода», две точки зрения на последнего русского царя и царскую семью. Одна – в Советской России – «большевистская», огульно очернительская. Другая – на Западе – наоборот, приторно-сусальная, идеализированная, ностальгически-эмигрантская… Последняя – бережно поддерживалась поколениями русских изгнанников и РПЦЗ; а затем, после крушения Советской власти, была некритично воспринята и усвоена в современной России. В действительности всё было далеко не так просто!

Надо помнить, что первая – послереволюционная – волна русской эмиграции была представлена, в основном, «идейными февралистами» (настроенными весьма и весьма антимонархически). Теперь, когда всё рухнуло, господам либералам оставалось лишь одно – ещё старательней поливать грязью старый строй (дабы обелить самих себя; оправдать в глазах современников и потомков собственную разрушительную деятельность, вызвавшую обвал горной лавины).