Подходя к своему дому, вдруг остановился: ему показалось, будто в бурьяне что-то блеснуло. И полез туда, раздвигая сухие стебли и обирая с лица паутину. Нашел осколок стеклянной банки, плюнул, огляделся: не видел ли кто его глупых действий?

Вадик же отправился к Мурзину.

Мурзину не спалось, хотя он и расположился на своем замечательном диване, которым так гордился. А в маленькой спаленке за дверкой тихо лежала Вера и тоже, кажется, не спала.

Мурзин встал, слегка хмыкнул, обозначая этим, что он не тайно встает, без умысла.

Но Вера все равно прикрикнула:

– Лежи, где лежишь!

– Я воды попить. Нельзя?

Попив воды, Мурзин осторожно приблизился к спальне:

– Вера...

– Чего тебе?

– Ну как...

– Ага. А потом скажешь, что ничего не было, потому что без свидетелей? Обидел ты меня, Саша.

– Вот я и хочу... Исправить.

Вера помолчала. И сказала:

– Ладно уж...

Мурзин тут же – в комнатку, и вот уже в койке.

– Но только, Саш, давай уж без споров: всё пополам, – предупредила Вера. – Хорошо?

Мурзин тут же вскочил:

– А-а-а! Так я и думал! Провокацию мне устроила! А я выдержу!

Ожесточенно лег на диван, крикнув:

– Тебе же хуже!

– Кому хуже, это вопрос...

Вдруг – стук в окно. Мурзин вскочил, распахнул. За окном – Вадик.

– Чего тебе?

– Да хочу на рыбалку к Гнилому омуту пойти, а там топь, сапоги резиновые не одолжишь?

– Позже не мог прийти? Сейчас.

Мурзин скрылся и вскоре принес сапоги, подал их через окно. Вадик осмотрел:

– Нет. Не мой размер.

– У тебя какой?

– Другой.

– Сходите вы все с ума! – зашипел Мурзин.

– Кто еще-то?

– Да все. Рыбалка какая-то среди ночи, охотно верю, ага! Только и думаете, что о кладах!

16

Только и думал о кладах не Вадик, хотя он тоже думал, но по-своему, а Володька. С утра пораньше он притащил Кольку на огород Кублаковой и ходил там с миноискателем. Увидев это, Кублакова очень удивилась, вышла на крыльцо:

– Эй, вы чего там делаете?

Растерявшийся Колька ответил:

– Я тут... Ключи тут потерял, вот и ищем.

– А почему ты их на моем огороде потерял?

На этот вопрос Колька ответить не смог, пробормотал:

– А может, и не тут... Пошли, Володь...

Они шли по улице и обсуждали.

– Давай ему прямо скажем, что мы его выследили! – предложил Колька. – И что можем помочь. А найдем – поделим на троих.

– И что останется?

– Тоже верно... Я уже считал, между прочим. Золото дешевое какое-то получается. Интересно, цепочку вот мы нашли, она сколько стоит? Узнать бы – и тогда поймем, ради чего стараемся.

Володька достал цепочку с сережкой, осмотрел:

– В городе при ювелирном скупка есть. Попробовать, что ли, действительно?

И они тут же отправились в Полынск. Когда выезжали из Анисовки на драной «копейке» Володьки, их тормознул Вадик.

– Володь, Коль, сапоги резиновые не одолжите? Я на Гнилой омут собрался...

– У меня худые, – сказал Колька.

– А мои тебе не подойдут, сорок пятый у меня.

– А куда это вы? – спросил Вадик, пытаясь заглянуть в машину.

– Не твое дело!

– Бижутерию сдавать повезли?

– Да иди ты!

Володька раздраженно рванул машину с места, а Колька сказал ему, успокаивая:

– Не обращай на дурака внимания!

Скучавшая продавщица в пустом ювелирном магазине встретила наших друзей вполне доброжелательно.

– Что хотим приобрести, молодые люди? Обручальные кольца?

– Ни к чему, – хмуро сказал Володька. – Ему поздно, а мне рано еще.

– Невесты нет?

– А вам-то что?

– Не соглашается? А вы купите сразу колечко – и не просто ее замуж зовите, а с колечком. Я женщин знаю, сама женщина, извините за откровенность! Мы же какие, у нас ведь совесть! Когда мы видим, что мужчина уже потратился, нам отказывать трудней. На это нас и ловят, – сокрушенно вздохнула продавщица.

– Спасибо, но мы не купить. Мы сдать пришли. Принимаете?

– Смотря что.

Продавщица взяла цепочку и сережку, пошла в специальную застекленную будочку, где у нее были точные весы и реактивы. Капала на цепочку и сережку из пипетки, потом посмотрела в маленький микроскоп и весело сказала:

– Знаю эту фирму. ГПЗ-3

– Это что?

– Государственный подшипниковый завод номер три. Они в качестве товаров народного потребления такие цепочки раньше выпускали. А сережка вообще без всяких знаков. Самоделка.

– Из золота? – спросил Колька, не теряя надежды.

– Из анодированной меди.

Когда вышли из магазина, Володька кинул бижутерию в урну.

– Не расстраивайся, Володь. Мало ли...

– Это Нестеров подбросил для отвода глаз! Увидел, что мы ищем, вот и подбросил. Но брошка-то настоящая! И не он ее нашел, а я! Значит, он чует, но плохо! И Вадик, кстати, тоже что-то чует – про бижутерию в том числе!

17

Вадик многое чуял – про бижутерию в том числе. А вскоре узнал и больше. И сейчас мы увидим, как это произошло.

Забредя к дому Андрея Ильича, он обнаружил возле крыльца резиновые сапоги.

Схватил их, осмотрел подошвы, вытащил из кармана листок, где было что-то нарисовано. Приложил листок к сапогу.

И пошел в дом.

– Привет, сыщик. Чего нашел? – встретил его обедавший Андрей Ильич.

– Это Володька с Колькой нашли.

– Еще что-то? А почему мне не сказали?

– Не беспокойтесь, там бижутерия. Невооруженным глазом видно. Сдуру в город поехали – наверно, сдать хотят.

– Может, и брошь – бижутерия?

– Нет. Но авторство, так сказать, одно.

– Не понял!

Вадик был смущен, но решителен:

– И на броши, и на том, что Володька с Колькой нашли, нет старой земли. Брошь я даже в лупу осмотрел, вы помните: ее будто вчера положили. Далее. Там, где нашли брошь, и там, где бижутерию, одинаковые следы. И раньше протоптаны. Я изучил отпечатки и понял, что это резиновые сапоги сорок второго размера. Рисунок четкий, сапоги новые. Вот. Значит, это не клад. Везде все подложил один человек.