Я вылетела из машины, как ошпаренная, я развернулась к водителю, капая невидимой пеной изо рта.

– Я позову его домой, понял? И ты ничего ему не сделаешь, ничего!

Наверное, будь это обычная машина, не Комиссионерская, дверь бы в ней отвалилась от моего хлопка, но я не задумывалась об этом, я уже бежала обратно к бару, чтобы позвать Освальда к себе домой, чтобы проверить… чтобы убедиться, чтобы усомниться… И по пути к дверям забегаловки силилась выжечь из памяти заиндевевший профиль Карры – жесткий, мало похожий на человеческий. И забыть скрип руля, когда на нем, задушив пластик, сжались до белых костяшек крепкие пальцы.

(Maggie Lindemann – Scissorhands)

Уровень СЕ.

Лиам.

Он полночи расчищал квадрат 8А – тот квадрат, куда никто добровольно не желал соваться. Даже Диас, тот самый Диас Дройтвич, охотно лезущий в самые сложные заварушки (лишь бы адреналин, лишь бы «весело»), виртуально покрутил пальцем у виска, когда Карра сообщил, что идет туда без скафандра. Скафандр был поврежден в прошлую вылазку и до сих пор находился на доработке.

– Обойдусь… – бросил Лиам, уходя. Он просто руками, наголо…

Ему нужно было в эту ночь стрелять, месить, рвать. Он зачищал одну из самых сложных территорий в одиночку, выполнял ту работу, которую они все вместе должны были завершить только через двое суток, досрочно и добровольно. Когда заканчивались патроны, всаживал пальцы в чужие шеи, как в фарш, рвал глотки, после перезаряжал пушку. Отсюда никто, ни один мутант не должен уйти в другие квадраты, перетечь. Разлом восьмого квадрата они закроют на следующей неделе, Система как раз закончит сбор данных.

Проблема заключалась в том, что, если бы Лиам не откручивал головы здесь, он открутил бы ее кое-кому другому. Дождался бы Кейну, вышедшую из бара, и превратил бы ее спутника в мешок, набитый осколками костей. И тогда ей пришлось бы (назло ему) искать другого кандидата, чтобы убедиться в том, что Карра не врал, сообщая про смертоносное излучение. Одного-другого-третьего… Черт возьми, он придушил бы их всех!

Все должно было пойти не так, думал он, прочищая себе путь в темноте. Сейчас он видел затылком, каждым волоском ощущал приближение чужих к себе за версту, обрел нюх волка. Все должно было случиться по-другому… Кейна после успешного слияния должна была просто деактивировать в себе СЕшный фон, переварить его и исторгнуть, как ненужный ингредиент в блюде. Но этого почему-то не случилось. Хуже, ее человеческий фон начал заметно меняться.

И да, Лиам был прав, когда не стал довершать процесс слияния сексом, интуитивно чувствовал – нельзя. Теперь окончательно понял, насколько правильное решение тогда принял.

Через пять суток док подаст обо всем отчет, и Кейну вернут на СЕ для «доизучения», после чего путь наверх ей надолго будет заказан. После многочисленных сканов и анализов ее (может быть) снова выпустят, чтобы, обладающую опасным для людей фоном, навсегда изолировать от сородичей. Ее поселят где-нибудь в отдалении на поверхности, запретят с кем-либо близко контактировать. А в худшем случае СЕ станет ей новым домом.

Переспи они, и формула внутри Кейны завершила бы мутацию, закрепилась, усилилась – теперь он, как никогда ясно, это понимал. И тогда рассчитывать на милостивый приговор Статистов было бы бессмысленно. Уже бессмысленно, скорее всего… Карра смог разглядеть и изучить процентов двадцать от того, что выдавало сейчас вовне тело Кейны, остальные восемьдесят могла бы быстро расшифровать только Система, но именно от нее, от Системы, Лиам прятал информацию.

И чувствовал, как стекает между пальцами, как теряется во мгле невидимый песок.

Все пошло через задницу, все навыворот. Он просто хотел спасти девчонку, а в итоге, похоже, убил ей жизнь, превратил ее в ад.

Как так?

Самое правильное решение, как ему казалось, развернулось обратной стороной и превратилось в самую большую совершенную им ошибку.

(Euphoria feat. Bolshiee – Be A Hero [feat. Bolshiee])

Утро в восьмом квадрате настало неожиданно – сквозь белесую пелену тумана вышло странное, похожее на радиоактивное, солнце. И мир сделался и вовсе абстрактным, донельзя ненастоящим. Кругом «молоко», свет лучей сквозь него зеленовато-оранжевый, ядовитый.

Карра сидел на чем-то, похожем на бревно, смотрел на собственные ладони, залитые чужой кровью, уже засохшей. Если вышло солнце, значит, мутантов здесь больше нет, значит, чисто. Семь утра.

Он молчал об этом, молчал всегда, но он хотел Кейну. С тех самых пор, как влился в нее, когда не дал угаснуть последнему удару пульса. Где-то в глубине надеялся, что, когда все станет спокойно, когда мисс Дельмар заживет привычной человеческой жизнью, когда с нее снимут наблюдение, он придет… Быть может, для того, чтобы уйти. А может, для того, чтобы остаться.

Он представлял этот процесс мысленно. Часто. Как отпустит, наконец, контроль, как даст волю чувствам, как войдет в нее снова во всех смыслах, на этот раз до самого конца. Черт, он не выпускал бы ее из рук долго, забыл бы про еду и сон…

Все, однако, шло не туда. Он сидел на бревне и думал о том, что именно сейчас, сегодня стал готов преступить ради защиты бывшей заключенной закон. Однако, что преступать, где преступать? Через пять суток система получит отчет (на этот процесс не повлиять), после за девчонкой отправят отряд, и он, Лиам, не сможет помешать снова.

«Если ты мне «да», стань моим мужчиной, подари мне себя…»

Карра вдруг поймал себя на мысли о том, что готов стать ее мужчиной. Без лишних размышлений и логики – просто готов. Наверное, неправильно было сказать ей об этом в машине. И не сказать было неправильно. Как действовать, когда он – причина, спровоцировавшая рост снежного кома? Когда он не в силах предотвратить последствия?

Хуже всего, что ему чудилось скорое завершение этой истории. Будто летала рядом, очень близко, чья-то смерть.

Как ему суметь вернуться на базу, как просмотреть ночную видеозапись, где она… Если этот хмырь коснулся Кейны, если он…

Шагая по осколкам камней назад с разряженной пушкой наперевес, Лиам понимал, что этим утром, после просмотра пленки, несмотря на ее «не смей!», он, наверное, впервые потеряет контроль.

*****

(Arc North, HANDS – If You Would Let Me)

Кейна.

Ничего не вышло.

После первого поцелуя – слишком мягкого, почти неуклюжего – стало ясно: что-то не то. Мы несовместимы, как люди с разных планет, как особи разных видов. Что нам обоим по непонятной причине не хочется продолжать.

Мы спали, обнявшись, и эта ночь постоянно будила меня тревогой. Мужские руки, обнимавшие меня, мешали, как вялые веревки; в собственной квартире я ощущала себя так, будто заночевала в незнакомом месте, не там, где на самом деле желала остаться. Но не разбудишь ведь того, кого пригласил сам, не отправишь прочь на такси…