Открытие скважины Дрейка привело к широкому производству керосина на основе нефти, который быстро занял рынок осветительных жидкостей в Соединенных Штатах, что позволило спасти китов, которые больше не были нужны из-за их жира. На пике китобойного промысла ежегодно добывалось 600 000 баррелей китового жира. Нефтяная промышленность достигла этого уровня менее чем через три года после нефтяной забастовки Дрейка. За один день одна скважина в Пенсильвании добыла столько нефти, сколько потребовалось для китобойного промысла за три-четыре года, что является ярким примером высокой удельной мощности нефти.

В 1861 году, через два года после нефтяной забастовки Дрейка, журнал Vanity Fair опубликовал карикатуру, на которой изображены кашалоты, стоящие на плавниках и одетые в смокинги и бальные платья, поднимающие друг за друга тосты с шампанским на изысканном празднике. Подпись гласила: "Грандиозный бал, устроенный китами в честь открытия нефтяных скважин в Пенсильвании".

Несмотря на то, что китобои чрезмерно охотились на китов, историки приходят к выводу, что "нет никаких доказательств того, что американский китобойный промысел сократился из-за серьезной нехватки китов". Достаточно было создать заменитель с гораздо более высокой удельной мощностью. Это важный урок, поскольку он означает, что нам не нужно ждать, пока некачественные продукты, как с экологической, так и с иной точки зрения, закончатся, прежде чем их заменять.

3. Как Конго спас китов

По воле судьбы капитализм спасет китов не один, а два раза.

К 1900 году китобойный промысел выглядел как умирающая отрасль. Объем китобойного промысла в США составлял менее 10 процентов от его пика.23 Единственная причина, по которой китобойный промысел не исчез совсем, заключается в том, что норвежцы смогли продолжать промысел некоторых видов китов с низкими затратами и из-за постоянного спроса на "китовую кость", или кита. Люди еще не изобрели пластмассы на основе нефти, чтобы заменить китовой костью, материалом, который брали из нижней части китового рта и который люди ценили за его пластичность.

Но затем китобойный промысел вернулся, причем в больших масштабах. В период с 1904 по 1978 год китобои убили миллион китов, что почти в три раза больше, чем было добыто в XIX веке.

Благодаря ряду открытий китовый жир вновь стал использоваться для производства различных продуктов. В 1905 году европейские химики изобрели способ превращения жидкого масла в твердый жир для изготовления мыла. Этот процесс получил название гидрогенизации, так как предполагал вдувание в масло газообразного водорода через никелевую начинку. Затем, в 1918 году, химики обнаружили способ застывания китового жира, устранив при этом его запах и вкус, что позволило впервые использовать его в качестве маргарина.

Но затем промышленным химикам удалось сделать маргарин почти полностью из пальмового масла, что избавило их от необходимости использовать китовый жир. К 1940 году пальмовое масло, поставляемое в основном из Конго, стало дешевле китового. В период с 1938 по 1951 год использование растительных масел для производства маргарина выросло в четыре раза, в то время как использование китового и рыбьего жира сократилось на две трети. Доля китового жира в составе мыла упала с 13 до 1 процента. Доля китового жира в мировой торговле жирами сократилась с 9,4 процента в 1930-х годах до 1,7 процента в 1958 году, что привело к снижению цен на китовый жир в конце 1950-х годов.

Журналисты поняли, что происходит. В 1959 году газета The New York Times сообщила, что "растущий объем производства растительных масел... привел к снижению рыночной стоимости китового жира и, в конечном счете, может спасти китов". К 1968 году норвежские китобои были вынуждены продавать китовое мясо производителям кормов для домашних животных. Газета "Таймс" сообщила, что "рынок некогда ценного китового жира упал с 238 долларов за тонну в 1966 году до 101,50 доллара. Он уступил перуанскому рыбьему жиру и африканским растительным маслам ".

На этот раз растущая нехватка китов послужила стимулом для их замены растительным маслом. Группа экономистов пришла к выводу, что "экономический рост привел к снижению спроса на китовую продукцию, в то время как уменьшение запасов привело к увеличению затрат на добычу... ".

Пик китобойного промысла пришелся на 1962 год, за тринадцать лет до широко разрекламированной акции Гринпис в Ванкувере, и в течение следующего десятилетия он резко сократился. В 1972 году Организация Объединенных Наций призвала ввести десятилетний мораторий, а Соединенные Штаты запретили китобойный промысел в соответствии с Законом о защите морских млекопитающих. К 1975 году, когда состоялась знаменитая акция Гринпис в Ванкувере, уже было заключено международное соглашение между сорока шестью странами, запрещающее охоту на горбачей, синих китов, серых китов и некоторые виды китов-правшей, финвалов и сейвалов.

Именно растительное масло, а не международный договор, спасло китов. Девяносто девять процентов всех китов, убитых в двадцатом веке, были убиты к тому времени, когда Международная китобойная комиссия (МКК) собралась ввести мораторий в 1982 году. Мораторий Комиссии на китобойный промысел в 1980-х годах, по мнению экономистов, которые провели самое тщательное исследование, был "резиновым штампом" на "ситуации, которая уже возникла. . . . Регулирование не имело значения для стабилизации популяции".

Международная китобойная комиссия установила квоты на вылов китов, но они были недостаточно низкими, чтобы предотвратить перелов. "Теоретически МКК должна была регулировать уничтожение китов, но на практике она больше походила на международный охотничий клуб". Ведущий историк того периода заключает: "Тридцатилетняя работа МКК обернулась фиаско".

Те страны, которые громче всех выступали против китобойного промысла после акции Greenpeace, сами не охотились на китов. Сильная антикитобойная позиция стала довольно удобным способом создания "зеленого" имиджа, поскольку практически никаких материальных затрат для стран, не заинтересованных в китобойном промысле, не требовалось".

Рост благосостояния и богатства создал спрос на заменители, которые спасли китов. Люди спасли китов, поскольку больше не нуждались в них, а не нуждались они потому, что были созданы более изобильные, дешевые и лучшие альтернативы.

Сегодня популяции синих китов, горбатых китов и гренландских китов - трех видов, которые вызывают серьезную обеспокоенность, - восстанавливаются, хотя и медленно, как и следовало ожидать из-за их больших размеров и, соответственно, медленного воспроизводства. Ни один вид китов не находится под угрозой вымирания. Ежегодно страны добывают менее двух тысяч китов, что на 97 процентов меньше, чем почти семьдесят пять тысяч китов, убитых в 1960 году.

Мораль этой истории для экономистов, изучавших, как растительное масло спасло китов, заключается в том, что "в какой-то степени экономика может "перерасти" суровую экологическую эксплуатацию ".

4. Система без расписания

Консультируя компанию General Electric