— пробормотала она и вздохнула. — Сегодня я… Разговаривала с Алеком.

Угу, разговаривала. Случайно встретились, ну-ну.

— И он мне кое-что рассказал. Кое-что очень важное.

Я нетерпеливо приподняла брови и сложила руки на груди.

— Перестань тянуть кота за известный орган. Говори уже.

Девушка костяшками пальцев потерла свои круглые, милые щечки и вздохнула.

— Он рассказал мне, как умерли предыдущие одиннадцать жен. Ты слышала, о том, что на лорда Астайна, твоего мужа, наложено проклятье?

Опять это проклятье.

— Да, что-то такое слышала, — нахмурилась я.

— В общем, из-за этого проклятья, жены лорда Астайна сходят с ума от любви к нему или что-то в этом роде, а потом они совершают самоубийство.

Щелк.

Ключик повернулся в замке, и дверь осознания наконец-то распахнулась.

Вот почему все вокруг меня говорили о сумасшествии. Так вот почему никто бы не удивился, если бы те жулики сказали, что я выпила яд, вот почему Малкольм подумал, что я сама выпила яд.

Вот что означало это его: «Я думал, ты другая…».

Он надеялся, что на меня проклятье на распространяется и был просто разбит, когда решил, что ошибся, и я тоже хочу покончить с собой.

И вот о чем он говорил тогда, когда я посчитала его слова бредом. Он боялся заметить во мне признаки безумия, как в остальных женах.

Ежики зеленые…

Так вот почему он так разозлился, когда понял, что я спрыгнула с балкона по собственной прихоти. Он испугался, что я все же сошла с ума, а злость его была порождена пережитым страхом.

Ежики, черт их возьми, зеленые…

— Лиса? — Эрика щелкнула перед моим лицом пальцами. — Ты в порядке?

— Да… Наверное, мне нужно идти, — пробормотала я и понеслась к двери, но подруга ухватила меня за руку.

— Я не собираюсь ночевать здесь. Сначала выведи меня отсюда, а потом иди выяснять отношения с кем хочешь.

— Хорошо, — я потерла лоб. — Идем.

Я стояла перед дверью в покои Малкольма и не решалась войти. Как минимум потому, что не знала, что ему сказать.

«Извини, я больше не буду?».

Ну да, хотелось бы надеяться.

«Извини, я не знала, что все твои жены от нелегкой жизни того…».

Да, так определенно лучше, он сразу простит и упадет к моим ногам. Ведь в этих словах столько понимания, заботы о ближнем, а главное - тактичности.

Альташ позади меня фыркнул, я обернулась и грозно посмотрела на него.

— Тихо ты! Не видишь, я с мыслями собираюсь! Думаешь, очень просто войти туда к нему? Сам-то вон аж ко мне в комнату залез!

Дракон вздохнул и закрыл глаза.

Так-то!

Но тем не менее оттого, что я мялась у его двери, лучше не становилось, а только наоборот. Решимость моя таяла, словно комочек снега в жарко натопленном помещении. Я глубоко вздохнула и осторожно толкнула дверь.

Едва я вошла, мне стало ясно, почему дракон спрятался в моих покоях. Дело в том, что Малкольм стоял у двери, ведущей на балкон. Он выглядел спокойно, даже безмятежно. Но по коже почему-то пронесся мороз.

— Ты совсем запугал Альташа, — проговорила я, потому что не знала, как начать по-другому.

— Я сказал тебе, что пока не готов с тобой разговаривать, и мое мнение не поменялось.

— Прекрасно! — фыркнула я - у дракона что ли научилась? – и сделала шаг в его сторону, придавая себе уверенности. — А я готова с тобой разговаривать. Кажется, наклевывается конфликт, как думаешь?

— Что тебе нужно, Габриэль?

Это, мне кажется, или в наших отношениях мы вернулись на исходную позицию? Потому что вот этот его ледяной тон и в точности произнесенные слова я определенно уже слышала.

— Да ничего мне от тебя не нужно! Я поговорить пришла.

— Говори. И уходи.

— Нет, так не пойдет! — возмутилась я. — Разговор, просто что бы ты знал, это когда говорят двое. И вообще, знаешь что?! Это с самого начала было нечестно!

— Нечестно? — он повернулся ко мне лицом.

— Да! Если бы ты с самого начала сказал мне…

— Что сказал? — его голос стал леденеть. — Что не нужно прыгать с балкона?

— Да, надо было прямо так и сказать: «Габриэль, не выходи пожалуйста в окно и вообще не пытайся самоубиться»!

— Человеку в здравом уме даже не придет в голову такая мысль. А ты сделала это так легко. Ты говорила, что тебе сняться сны.

— И что? — буркнула я.

— Не кажется ли тебе что эти сны проникают в реальность?

Я уже открыла рот, чтобы возразить, но потом вспомнила…

«Прыгай, Габриэль! Прыгай!».

— Я прав? — он стал наступать на меня. — Останови меня, если я не прав. Но с каждым сном тебе все сложнее отличить его реальности. Скажи мне, две недели назад ты смогла бы прыгнуть с балкона в пропасть, в надежде на то, что дракон поймает тебя?

Ну, это сложный вопрос, учитывая, что две недели назад я не знала о существовании дракона, но я поняла, что он хотел сказать.

Я задумалась и не смогла ответить.

— Не знаю, Малкольм. Я – довольно импульсивный товарищ, — наконец, произнесла я.

— Нет, Габриэль, — он подошел совсем близко ко мне и посмотрел на меня. — Ты бы не смогла. Проклятье действует на тебя медленнее, чем на остальных, но оно действует.

— Что ты этим хочешь сказать?! – рассердилась я. — Что я медленно схожу с ума?

Некоторое время муж молчал. Губы его были плотно сжаты. Ледяные глаза смотрели на меня так, будто видели в последний раз.

— Да.

Я прищурилась.

— И что же это значит?

— Ты уезжаешь, — холодно произнес он.

— Что?! Никуда я не поеду!

Сама от себя таких слов не ожидала, но я действительно не хотела уезжать. Мне нравилось здесь. У меня еще столько дел было! Надо было составить план штаба прислуги, найти новых достойных доверия слуг, научиться летать на Альташе…

И главное… Я не хотела уезжать от Малкольма.

— Уедешь, — он снова стал таким, как на балконе, внушающим ужас, парализующим, не оставляющим права на свое мнение.

Но не в этот раз.

— Нет!

— Ты… — начал он.

— Подожди!

Мозг лихорадочно работал, пытаясь что-нибудь придумать.

— Смотри. Ты думаешь, что с каждым днем