— Присаживайтесь.

— Спасибо, вы так любезны.

Баронесса присела, зашелестев пышной юбкой, и улыбнулась. Лицо Эльзы было слегка подправлено косметикой, что делало ее моложе и чуточку красивее.

— Как продвигается расследование? — спросила она и покосилась на эльфов.

Отец с дочерью понимающе переглянулись и направились к выходу.

— Лиринна, не уходи, — попросил я. — Ты же работаешь на меня и должна все знать.

Довольная эльфийка вернулась и, придвинув табурет, присела поближе. В глазах ее прыгали смешинки.

Я вкратце обрисовал текущее состояние дел, опустив встречу с призраком барона и некоторые несущественные детали.

— На основании имеющихся данных, могу со всей уверенностью сказать: ваш муж отравлен, — обобщил я. — Скорее всего отравительницей была экзотическая танцовщица Никавери. К несчастью, ее уже нет в живых. Стоит продолжать расследование?

— Да. И знаете почему?

Я честно признался, что нет.

— На прошлой неделе в усадьбе видели призрака. Говорят, это был мой муж. Об этом писали все газеты. Я в ту ночь гостила у кузины и, как водится, узнала обо всем последней. Если мой Отто действительно стал призраком, найдите, пожалуйста, того, кто лишил меня мужа и обрек Отто на вечное скитание.

— У меня тут были кое-какие расходы, предвидятся еще большие, — протянул я.

Смокинг Марсена безнадежно испорчен. Возможно, дыра, оставленная эльфийской стрелой, поможет адвокату произвести дополнительное впечатление на Тину, но выйти в свет в таком наряде нереально.

Баронесса поняла мои слова правильно.

— Конечно, конечно. Я дам еще… ну скажем, семь золотых рилли, в дополнение к авансу. Устроит?

— Вполне. Как только встану на ноги — отработаю до последнего гроша.

— Вот и чудненько. — Баронесса склонилась и коснулась моего лба холодными губами. — Поправляйтесь, Гэбрил. Буду вас навещать. До свидания!

— До свидания, — без особого энтузиазма произнес я и откинулся на подушку.

Как только Эльза ушла, первый вопрос, адресованный эльфийке, был следующим:

— Лиринна, скажи, как она узнала, где я?

— От меня, — покаялась эльфийка. — Я, пока ты лежал без сознания, несколько раз была в офисе — наводила порядок: подмела, вытерла пыль, сделала влажную уборку, разобрала бумаги. А позавчера столкнулась с баронессой, она пришла в контору, чтобы узнать, как идут дела. Я сказала, что ты ранен и еще не очнулся. Она попросила разрешения тебя навестить, тогда я и дала адрес. Кстати, она долго не могла поверить, что я эльфийка.

— Понятно, дальше можешь не продолжать, — сказал я. — Ты поступила правильно, но в будущем советуйся со мной.

— Ты же был без сознания!

— Все равно. В следующий раз дождись, пока я приду в себя, и посоветуйся.

— Ладно, — слишком легко согласилась Лиринна, а потом вдруг резко сменила тему: — Давай заведем в офисе кошку?

— Это еще зачем?

— Я так привыкла за тобой ухаживать, что даже не знаю, чем заниматься, когда ты выздоровеешь. Придется заводить кошку.

— Нет, кошку не надо, — на полном серьезе сказал я. — От них много неприятных запахов и мало толку. Может, лучше собаку? Королевскую сторожевую или овчарку.

— Собаку?! Фу! У собак блохи и шерсть по всем углам. И кто будет выгуливать?

— Ты, конечно, — сказал я и рассмеялся.

Смех оказался заразительным. Лиринна как ни крепилась, но все же не выдержала и прыснула в кулачок.

— Как в этом доме с едой? — спросил я, отсмеявшись. — У меня от голода живот к позвоночнику прилип.

— Схожу на кухню, проверю, — пообещала Лиринна.

— Хорошо, только не томи. Есть ужасно хочется. Еще немного, и упаду в обморок, на этот раз голодный.

Пока Лиринна ходила на кухню, я лежал на кровати, вытянувшись как струна, и отдыхал. Жаль, возможность просто поваляться на кровати и ни о чем не думать выпадает так же редко, как снег летом.

Пока мысли витали где-то высоко, в комнате появилась женщина, лицом и фигурой напоминающая Лиринну, разве что морщинки у глаз выдавали ее возраст.

— Как наш больной? — спросила она.

— Спасибо, хорошо, — откликнулся я. — Вы, наверное, сестра Лиринны?

— Что вы, — улыбнулась женщина, — я Мелина, мама Лиринны. Старшая сестра дочки вышла замуж и живет у мужа.

— Мама! Никогда бы не поверил. Вы с Лиринной — как две сестры-близняшки!

— Спасибо, Гэбрил, вы мне незаслуженно льстите. — Эльфийка выглядела польщенной. — Лиринна сказала, что вы голодны и хотите перекусить?

— О да! Готов съесть целого быка! Скажите, у вас есть зажаренный бык?

— Нет, быка нет. — Губы эльфийки снова расплылись в улыбке. — Мы, эльфы, стараемся не употреблять в пищу мясо, но для вас сделали исключение — муж купил в городе колбасы и сарделек.

Хм, учитывая сложившуюся ситуацию, Лигрель порядком рисковал, когда покидал пределы Туземного Квартала ради колбасы.

— А что, разве у вас в Квартале не продают мясные изделия? — удивился я. — Насколько я знаю гномов, они не дураки съесть бифштекс с кровью или телячью отбивную. Разве у них нет мясных лавок?

— А вы когда-нибудь пробовали стряпню гномов? — спросила эльфийка.

— Как-то не приходилось.

— Оно и видно. Лучше не пробуйте. Гномы готовят вымоченное особым способом мясо по своим рецептам, добавляют кучу специй и приправ, и у тех, кто рискнет попробовать их лакомства, будет гарантированный заворот кишок.

Думаю, эльфийка преувеличивала опасность, исходившую от гномьей еды. Лично у меня во время ее рассказа слюнки потекли, но, чтобы не обижать радушную хозяйку, я сделал вид, что поверил, хотя сделал в уме пометку: при случае расспросить Гвенни подробнее. Он-то должен знать рецепты сородичей.

Мать Лиринны хотела принести еду в постель, но я заверил, что пешая прогулка на кухню все еще по зубам даже такой развалине, как Гэбрил по прозвищу Сухарь. Мелина рискнула и указала дорогу на кухню, хотя, думаю, мой нос самостоятельно справился бы с этой задачей. Там нас ждала остальная часть дружной семьи Лигреля: мой друг собственной персоной, Лиринна, ее младшая сестренка и братья. Они сидели за большим кухонным столом, укрытым белой чистой скатертью. Подле каждого покоилась тарелка и кухонный прибор. Одно место пустовало — очевидно, предназначалось для меня.

— Присаживайся, — предложил Лигрель.

Я присел. Маленькие эльфы с любопытством поглядывали на меня, но помалкивали и ничего не спрашивали.

Мне было показалось, что все в сборе, но тут за стеной раздался детский плач.