Журналист, Старшина и Хинди внимательно разглядывали Гребельского, о котором уже слышали накануне от хозяина завода в Тудоеве. Это был еще молодой, хорошо одетый, но какой-то намеренно невыразительный молодой человек. Под мышкой он зажимал сумочку-визитку, скорее даже кожаный портфельчик, который, расписываясь, он поставил к судье на стол.

— Портфель-то вам зачем здесь, свидетель? — насмешливо спросил Виктор Викторович, который сегодня выглядел лучше, хотя и был бледноват. — У вас там что, миллион, не можете расстаться? Обвинение, ваши вопросы.

— Свидетель Гребельский, вы работали директором радиозавода в Тудоеве с тысяча девятьсот девяносто седьмого года, правильно? — начала прокурорша.

— Сначала финансовым, при Вострикове, — излишне солидно для своего возраста и мятого пиджака пояснил свидетель, — а в девяносто восьмом стал генеральным по решению акционерного собрания.

— Но финансовые вопросы все время находились в вашей компетенции?

— Да, с тех пор как я впервые приехал в Тудоев.

Большинство присяжных не слушали, а вслед за Шахматистом азартно старались разглядеть ногти представительницы потерпевшего, но Лисичка повернулась лицом к свидетелю, а руки сложила где-то на брюшке.

— В таком случае, может быть, вы объясните, почему в одних случаях деньги по договорам отправлялись через банк «Святогор» напрямую в Китай, а иногда — через некую фирму в офшоре? — спросила прокурорша, — С чем это было связано?

— Ну отдельные партии деталей были, как бы это сказать, небеспроблемными, — пояснил Гребельский, — Если был риск, что с ними могут возникнуть сложности, то документы выписывались не на завод, а на фирму «Святой Томас», а товар тогда поступал не в Тудоев, а на склад в/ч 11692…

Подсудимый у себя в аквариуме поднял руку, порываясь задать какой-то вопрос. Заметив это, Лисичка тоже подняла палец с бордовым ногтем. Шахматист на скамье тихо хлопнул себя по коленке и стал, беззвучно призывая всех в свидетели, делать знаки Журналисту, но Кузякин был слишком увлечен допросом.

— У вас какой-то вопрос Виктория Эммануиловна? — спросил судья, заметив знак Лисички, — Вы бы уж договорились как-нибудь с прокурором, кто будет первый вопросы задавать, вы же у нас одна сторона, уж знаете ли уж.

— Пусть, пусть она, ваша честь, — сразу согласилась прокурорша.

Роза, сидевшая позади Кузякина, тронула его за плечо и глазами показала в сторону торжествующего Шахматиста. Кузякин понял и, не отрывая взгляда от свидетеля, полез в карман за кошельком, достал сотню.

— Что это вы там передаете? — подозрительно спросил судья.

— Сто рублей, ваша честь, — сказал Журналист, а Слесарь, в руках которого в это время находилась бумажка, поднял и показал ее судье, — Я просто должен.

— Ну вы уж прям уж! Что, до перерыва нельзя подождать?

— Нельзя, ваша честь, а то забуду. Я слушаю все очень внимательно.

Виктория Эммануиловна, в свою очередь, тоже посмотрела на него очень внимательно и быстро поставила закорючку в блокнотике.

— Ну хорошо, — сказал судья. — Ну вы все там, разобрались? Больше, пожалуйста, ничего не передавайте и не нарушайте порядок судебного заседания. Потерпевшая!

— Я просто хотела сказать, что номера воинских частей можно и не называть, — сказала Лисичка мелодичным голосом, и Актриса подумала, что по голосу дала бы ей лет тридцать. А по виду иногда вроде чуть за тридцать, а иногда и уже за сорок.

— Мнение защиты? — спросил судья.

— Мнение защиты такое, — сказала Елена Львовна, вспоминая их вчерашнюю встречу в коллегии, — что если представитель потерпевшего является специалистом в области международного частного и авторского права…

Все в этот момент глядели на Лисичку, и только Журналист быстро перевел взгляд на подсудимого в аквариуме и успел заметить, как Лудов широко открыл глаза.

— При чем тут авторское право, уж знаете ли уж? — сказал судья, — Представителя себе выбрала супруга потерпевшего. Вы что, собственно, хотели сказать?

— Ничего, — невинно опустила глаза Елена Львовна. — Просто есть всем известные требования Уголовно-процессуального кодекса, протокол…

— Действительно, а как же протокол? — сказал судья, — Ладно, не вижу ничего страшного, если писать, это же только номер. Эльвира Витальевна, продолжайте.

— Я прошу свидетеля уточнить, какие именно сложности он имеет в виду, — сказала прокурорша. — Может быть, в одних случаях это были детали для телевизоров, а в других просто готовые «Панасоники»?

— Я протестую, это наводящий вопрос! — сказана адвокатесса.

— Ну нет, — сказал Гребельский. — Такого не было, это всегда были детали, но иногда, как бы это сказать, помельче, а иногда и покрупнее.

Лудов в аквариуме уже встал и прижимал руки к стеклу, пытаясь что-то вставить.

— Что такое, подсудимый? Дайте обвинению задать свои вопросы.

— У меня уточнение к этому вопросу, ваша честь.

— Ну давайте, — сказал Виктор Викторович.

— А может быть, — подсказал Лудов, — в тех случаях, когда деньги направлялись в офшор, это были вообще и не телевизоры, и не детали, а что-то еще?

— Нет, а что же? — Свидетель с неожиданным и видимым испугом смотрел теперь не на Лудова, а почему-то на Лисичку.

— А вот я у вас и спрашиваю, что, — сказал Лудов, — А если это были детали для телевизоров, то для чего они в таком количестве поступали не на радиозавод, а в в/ч 11692? И что это за воинская часть. Что там, кстати, — вы не в курсе?

— Я протестую, — коротко и весомо вставила Лисичка.

— Но вы же представитель потерпевшего, а потерпевшему какая разница, вы же говорите, что его убили, — сказал Лудов из аквариума, — Ну что, Гребельский?

— Мне тоже без разницы, — сказал свидетель, — Вопросы взаимоотношений с этими военными не относились к моей компетенции.

— А к чьей? Пономарева? — спросил Лудов.

— Да, вы же сами все знаете.

— Да я-то знаю, — сказал Лудов.

— Ну и хорошо, — сказал судья, — Как прикажете вносить вашу последнюю реплику в протокол? Оля, запишите ответ свидетеля: взаимоотношения с в/ч 11692 входили в компетенцию Пономарева. Эльвира Витальевна, продолжайте допрос.

Лисичка дергала прокуроршу сзади за китель, пытаясь ей что-то подсказать, но та, не заметив отклонения от курса, уже перла дальше, как танк через лес:

— По документам, с которыми я буду сегодня знакомить присяжных, получается, что фирмы Лудова в Китае обеспечивали поставку деталей или, по другой версии, готовых телевизоров. Но в некоторых случаях радиозавод в Тудоеве одновременно был и юридическим, и фактическим получателем, а в других только фактическим, а юридически собственником поступающего товара становилась благотворительная организация «Святой Томас», зарегистрированная… кстати, где?