— Его превосходительства Чуко Яня здесь нет. Что он знает об этой земле, кроме того, что ему сообщили разведчики, без сомнения, невежественные люди, которые не знают самого главного в военном деле? Будь он здесь, он бы тут же согласился со мной. А что касается вопроса о воде — отчаявшиеся люди и сражаются с отчаянием. Голодные варвары опустошили город, когда запах процветания достиг их ноздрей. Если солдаты будут испытывать жажду и должны будут добраться до воды, то каждый станет сражаться, как сто человек. Почему вы, младший брат, противостоите сейчас мне? Или я здесь не ваш начальник, тот, кто клятвенно обещал вернуться победителем? Неужели вы думаете, что я буду рисковать своей головой, не будучи уверен, что я прав?

— Тогда дайте мне часть воинов, чтобы разбить лагерь на западе внизу, и тогда я смогу поддержать вас, если возникнут проблемы.

— Вы как лис, лающий, предвещая дурное предзнаменование. — Ма Су изогнул губы в насмешливой ухмылке. — Почему это я должен так глупо расточать своих людей?

Но когда генерал резким тоном отказался разделить отряд, среди людей, отстоявших от них на расстоянии полета стрелы, возникло замешательство. Их ряды разошлись, пропуская какого-то человека, который бежал, шатаясь и спотыкаясь. На нем была грубая деревенская одежда, в грязи и пятнах, словно он часто падал на мягкую, влажную землю. Он спустился на колени перед Ма Су, ударясь головой о землю в глубоком поклоне.

— Что ищешь ты здесь, парень? — требовательно спросил генерал.

— О, простите ничтожного человека, который принес послание его превосходительству, досточтимому генералу. Приближается армия, предводительствуемая демоном людей Вей. И приближаются они так быстро, словно их несут летящие по воздуху драконы! Уже среди ближайших холмов крадутся их разведчики, а за ними — и армия, такая же многочисленная, как саранча, собирающаяся, чтобы сожрать урожай тех, кого выбрало небо, чтобы познали они тяжкий груз голода.

— Тогда пришла пора подготовиться к встрече с ними. Ценна не нога клячи, ценен выигранный ей миг времени, — генерал сказал это окружавшим его людям, но он не поблагодарил того, кто принес ему предупреждение. Он лишь обратился холодным тоном прямо к Вень Пиню:

— Поскольку, как вы заметили, нужно соответствовать правилам ведения войны, вы получите половину легиона и делайте с ним, что хотите. Но в час победы вы ответите за это.

— Старший брат, тогда я не буду искать способов уклониться от любых вопросов, которые могут быть мне заданы, — ответил Вень Пинь.

Он созвал своих офицеров и посыльных, приказывая тем, кого Ма Су отдал ему, приготовиться к походу. И кроме того он подозвал к себе жестом Мути и сказал:

— Не забыто и желание его превосходительства получить карту. И ты выполнишь это.

Мути отошел к посыльному и положил руку на его плечо. Тот, все еще глубоко дыша, посмотрел на него и Мути узнал его. Это оказался вовсе не местный житель — он видел разведчика во дворце, одетого в доспехи лучника, он был «глаза ми и ушами» императорских сил. Мути достал из седла тыкву и передал сосуд в руки воина, проговорив:

— Пей, старший брат.

Но, поднеся ее к губам, тот проговорил:

— Пустой идет чистая дорога в Рай и заполненной — темная дорога в Ад. Когда богомол охотится за саранчой, он забывает, что за ним самим охотится сорокопут.

— В Лихлючене рядом с легионом разбит лагерь Као Хсяня. — Мути вроде бы и не отдавал приказ, однако разведчик был умным человеком. И в этом утверждении для него нашелся смысл.

Он вернул тыкву, кивнул и исчез.

Отряды Ма Су уже вышли в поход, направляясь в сторону холма. Но Мути, снова прыгнув в седло, последовал за Вень Пинем.

Его куда меньших размеров отряд отошел на некоторое расстояние от холма, где люди Ма Су сейчас трудились, срезая деревья и наспех строя укрепления. Достигнув уровня дороги, Вень Пинь отдал приказ сделать то же самое. И пока его люди были заняты этим делом, Вень Пинь собственноручно на длинных бамбуковых планках (это означало, что послание имеет первостепенную важность) нарисовал карту местности, отметив положение своего отряда и отряда Ма Су. Он также составил короткий рапорт о том, что старший генерал решил относительно места сражения. Затем вложил связку планок в конверт и запечатал его печаткой кольца со своего большого пальца.

Потом Вень Пинь призвал к себе разведчиков и отослал их следить за продвижением войска Ссумы и за тем, что происходит у Ма Су на холме. Однако Мути уехал еще до этого, забравшись на коня, выбранного из-за его силы и скорости, и помчавшись, как ветер, обратно к форту, где базировались основные части армии.

Дважды он менял коней, но и время тоже шло, и только поздно ночью он, шатаясь от усталости, предстал перед Чуко Янем. Министр взял пакет с посланием у Мути, но не распечатывал его, пока не отдал приказ принести еду и питье и устроил так, что мальчика усадили и накормили. А потом он быстро прочитал послание Вень Пиня и сравнил эту карту с той, больших размеров, что до сих пор лежала на столе.

Затем министр бросил взгляд на Мути, который жевал пирог с маслом, пытаясь утолить чувство голода, пожиравшее все внутри него, но не слишком при этом забывая о приличных манерах.

— Дыня может скатиться с остроконечной крыши в двух направлениях, однако оба они ведут к падению. Высказанное даже шепотом дурное слово эхом отдается на сотню миль. То, что ты видел и слышал, не следует повторять.

Мути отложил в сторону наполовину съеденный пирог.

— Этот человек, властелин, и слеп, и туп.

Но если Чуко Янь не пожелал говорить с Мути, то он и не притворялся, что пытается оградить своих высших офицеров от знания всех последствий возможной катастрофы. Потому что находившиеся в комнате люди стали свидетелями никогда ранее не виденной картины — вид разгневанного Чуко Яня: он с такой силой ударил по поверхности стола, что могучее дерево гулко отозвалось. И такой страстный вопль вырвался из его горла, словно пламя изрыгалось из пасти дракона:

— И вот теперь невежество Ма Су и его бессмысленная гордыня уничтожат армию! Легко набрать тысячу солдат-новобранцев, но где найти хорошего генерала?

Офицеры, находившиеся в комнаты, переводили взгляды друг с друга и подходили поближе к своему начальнику. И Янь Ай, самый высокий по ранту, рискнул спросить:

— Что же такое ужасное случилось, ваше превосходительство?

— Из-за глупого неподчинения совершенно ясно отданному приказу мы, может быть, уже потеряли Чихтьень, а может, и больше. Ма Су рискнул поставить на кон в этом деле свою голову. Ладно, если он не умрет в сражении, то скоро узнает, что трещину в нефрите скипетра можно отполировать, но с трещиной в голове ничего нельзя поделать!

После этого Чуко Янь снова стал спокойным. Его рука вновь коснулась усов и принялась теребить волосинки в разные стороны, что всегда служило признаком глубокой задумчивости.