— Пора вам избавиться от дилетантского представления о профессиональном воре на доверии, — вставил Хэдли, — как о завсегдатае фешенебельных отелей и баров!

— Ладно, ладно!

— Я еще утром вам растолковывал, что хорошее воспитание обеспечивало Сэму пять тысяч в год. Его отец был сельским священником; Сэм получил диплом с отличием в Бристольском университете, изучал медицину и раньше изображал патолога без особых промашек. Однажды на юге Франции он выудил у весьма рассудительного английского юриста внушительную сумму только благодаря тому… — Хэдли осекся, схватил книжку и отбросил. — Ну, в данный момент не важно! Что вам там пришло в голову?

— Синтия Дрю, — сказал доктор Фелл.

— А именно?

— То, что она видела или якобы видела, надо полагать, завершает дело. Кто-то допустил глупейшую ошибку. А вы, друг мой, — прищурился он на Дика, — не видели на дороге никаких признаков таинственного беглеца?

— Я же вам говорил, что мне солнце светило в глаза.

— Солнце, — парировал доктор Фелл, — всем в глаза светит. Взгляните-ка, что там такое?

С предчувствием неотвратимой беды, с ощущением, что все летит к полному краху снежным комом с горы, Дик, повинуясь кивку доктора, подошел к окну. Сверкающий, но устаревший двухместный автомобиль, в котором он узнал машину Билла Эрншо, протарахтел по дороге и остановился. На переднем сиденье, рядом с Эрншо, сидела Синтия Дрю.

— Мы с этой леди еще не встречались, — заметил доктор Фелл, — но, по-моему, я догадываюсь, кто она такая. Хэдли, хотите поспорить: ей уже стало известно, что мисс Грант, в конце концов, не злостная отравительница? И она с перепугу помчалась сюда, чтоб узнать у нас правду.

Хэдли грохнул по столу кулаками.

— Я вам говорю, ничего ей не стало известно! — с жаром возразил суперинтендент. — Никто этого не знает, кроме нас, мисс Грант и лорда Эша. Лорд Эш клянется, что ни слова не обронил. Она не могла ничего узнать!

— О нет, могла, — возразил Дик Маркем. — От Эрншо!

Хэдли не понял.

— Кто такой Эрншо?

— Банковский менеджер! Тот, что едет сейчас с ней в машине. Он был здесь утром и вполне мог услышать слова доктора Фелла, что мертвец не сэр Харви Гилмен! Не помните, доктор Фелл?

В воцарившейся тишине отчетливо слышался шорох травы под ногами Синтии и Эрншо, подходивших к коттеджу. Доктор Фелл сквозь зубы сыпал проклятиями.

— Хэдли, — сказал он громоподобным шепотом, похожим на дуновение ветра в туннеле подземки, — я осел. Архонты афинские, какой редкостный осел! Совсем позабыл про этого субъекта, хотя днем мы познакомились с ним на почте. — И доктор Фелл стукнул себя кулаком в розовый лоб. — Надо секретаря нанимать, — простонал он, — просто чтобы напоминал, о чем я думал две минуты назад. Конечно! Прямая осанка! Шляпа а-ля Энтони Иден! Прилизанные волосы, зубастая улыбка! Знаете, когда мы знакомились в почтовой конторе, у меня было смутное ощущение, что я этого блистательного щеголя уже где-то видел. Помрачение рассудка, мой милый Хэдли!..

— Ну, — без всякого сочувствия буркнул Хэдли, — я тут не виноват. А кстати, о почте: это опровергает вашу другую теорию?

— Нет, вовсе не обязательно. В то же время я ее, пожалуй, иначе сформулирую.

Смысл замечания насчет почты с темпераментной начальницей мисс Лорой Фезерс, которая громко читала всем нотации из зарешеченного окошечка за малейшее нарушение почтовых правил, остался совсем недоступен Дику.

Однако все прочие соображения вылетели у него из головы из-за беспокойства по поводу Синтии Дрю.

— Миллер! — крикнул суперинтендент Хэдли.

Берт Миллер за окном оглянулся, вроде хотел что-то добавить от себя, а потом передумал.

— Сэр?

— Можете впустить мисс Дрю и мистера Эрншо, — велел ему Хэдли. — Но я сам, — направил он на доктора Фелла весьма многозначительный взгляд, — я сам, друг мой, буду расспрашивать этих свидетелей.

В комнату из холла влетела Синтия, сразу за ней Эрншо, и оба остановились на месте как вкопанные под вежливым взглядом Хэдли, устремленным на девушку. Физически чувствовалась тяжесть эмоционального напряжения, отчего казалось, будто в гостиной становится жарче. Синтия с помощью пудры ухитрилась почти скрыть темный синяк на правом виске. Ничего больше ей скрыть не удавалось.

— Мисс Синтия Дрю? — ровным тоном осведомился Хэдли.

— Да-да. Я…

Хэдли представился, назвал доктора Фелла — неторопливо, любезно, с ужасным, на взгляд Дика Маркема, предчувствием приближения неизбежной опасности.

— Вы зачем-то хотели с нами повидаться, мисс Дрю?

— Мне мама сказала, — ответила Синтия с уверенным и твердым взглядом сверкающих голубых глаз, — что это вы хотели со мной повидаться. — Она слегка махнула рукой. — К сожалению, она мне не сообщила о вашем визите. Хотела оградить меня от неприятностей. Только когда забежал мистер Эрншо…

— О да, — вежливо вставил Хэдли. — Мистер Эрншо!

— …забежал, и из некоторых его замечаний я поняла, что вы приходили. — Синтия старалась сдерживать дыхание, но твердо смотрела на Хэдли. — Вы зачем-то хотели со мной встретиться, мистер Хэдли?

— Фактически да, мисс Дрю. Не присядете ли? — И он указал на массивное мягкое кресло, в котором недавно сидел мертвец.

Если жест был намеренно жестоким, он произвел желаемый эффект. Но Синтия не дрогнула, не отвела глаза.

— В это кресло, мистер Хэдли?

— Ради бога, в любое другое. Если против этого у вас есть возражения.

Синтия шагнула и плюхнулась в мягкое кресло. Эрншо, нерешительно топтавшийся и улыбавшийся на пороге, прокашлялся.

— Я просто сказал Синтии… — начал он, но голос его прозвучал сокрушительно громко, а потом вовсе умолк в тишине под залпом взглядов, которые на него устремили и Хэдли, и доктор Фелл.

Хэдли сел за письменный стол лицом к Синтии, сложив на краю стола руки.

— Ваша мать, мисс Дрю, сообщила нам, что вы ударились виском, поскользнувшись и упав с некоей каменной лестницы.

— К сожалению, — парировала Синтия, — это лишь вежливая отговорка, чтобы не волновать соседей.

Хэдли кивнул:

— Собственно, мне рассказывали, будто вы получили синяк, когда мисс Лесли Грант ударила вас ручным зеркалом.

— Да, увы, это правда.

— А как же быть, мисс Дрю, если мисс Грант отрицает, что ударила вас зеркалом или еще чем-нибудь?

Синтия вскинула голову, положила ладони на ручки кресла, изумленно открыла голубые глаза:

— Да это же просто неправда!

— Неправда, мисс Дрю, что вы упали, ударившись головой о спинку кровати?

— Я… Нет, конечно! — И в задумчивой тишине, когда вновь послышался далекий бой церковных часов, девушка потребовала: — Давайте прямо во всем разберемся, ладно? Терпеть не могу околичностей. Ненавижу обман! И абсолютно уверена, вам отлично известно, зачем я сюда к вам пришла. Мистер Эрншо рассказал мне…