– Насчет судьбы Земли – это вы хорошо сказали, – угрюмо бросил курсант. – Что, не вышло расплатиться ею за эксклюзивный доступ к трофеям схаргов? Собираетесь новую сделку состряпать?

– Голицын, вы не правы в ваших оценках, но разубеждать вас сейчас у меня нет ни времени, ни желания.

Так что просто в двух словах расскажу, что произошло в мире за те три недели, что Стража разбирала вас на молекулы в Исследовательском Центре. После того, как мы убедились, что Врата ликвидированы – тут надо отдать вам должное, я, например, сомневался, что такое в принципе возможно – так вот, после того, как мы убедились в этом, мы, естественно, тут же объявили о завершении программы эвакуации и предложили Земле вернуть беженцев обратно. Тех, кто пожелает вернуться, разумеется. Все доказательства отсутствия угрозы Вторжения нами были представлены. Однако в ответ мы услышали, что наши доказательства – «липа», и что Земля отказывается принимать назад беженцев и требует продолжения программы эвакуации. Когда же мы попытались настоять на своем, нам внезапно было заявлено, что Земля разрывает отношения с Альгером и выходит из содружества.

– А чего вы ожидали? – невесело усмехнулся Иван. – Вполне в духе взлелеянной вами хунты. Угроза Вторжения – единственное мало-мальски серьезное оправдание ее существования. Нет угрозы – нет хунты. Так что они будут цепляться до последнего. Что, мешается какой-то Альгер? Значит, к черту Альгер! Все что нам надо, мы от него уже получили…

– Вот об этом у нас с вами и пойдет речь, – терпеливо переждав разглагольствования курсанта, продолжил Нивг. – Земля – в лице Комитета глобального спасания и Корпуса прикрытия – действительно кое-что от Альгера получила. Модернизация лунной базы, катера «Эльметаш», которых, к слову, после вашего вмешательства на Луне осталось всего четыре, из которых полностью исправны – три – со всем этим мы готовы смириться. Невелика потеря. Но имеется кое-что еще. А именно – два корвета звездного класса «Эшер». А вот это уже серьезно. Не в правилах Альгера оставлять такого рода игрушки в руках непредсказуемых правительств слаборазвитых – уж извините меня за это определение, но оно справедливое – планет.

– Ну да, а то ведь эти грубые дикари могут не только по родной планете пальнуть, а ну как в сам Альгер с визитом нагрянут? Вот будет конфуз!

– Отобрать корветы силой в настоящее время мы не можем по политическим причинам – как-никак сейчас Земля формально снова независимая планета. Однако если она потеряет корабли в результате внутренних разборок – здесь мы уже будем не при чем… – альгерд умолк на несколько секунд. – Замечу, что лишить планетарное правительство корветов – безусловно, в интересах вашей страны, которая, как известно, находится к нему в жесткой оппозиции.

Нивг снова замолчал.

– Вот, честное слово, просто из принципа хочется, чтобы корветы остались за Землей… – ядовито процедил Иван. – Альгер более чем заслужил такой урок!

– Корветы в любом случае не останутся за Землей. Вопрос лишь в издержках, с которыми это будет связано. А они могут быть большими, а могут меньшими. Как для Альгера, так и для Земли…

– Понятно, – кивнул Голицын. – Чистенькими, значит, хотите остаться. Ну-ну…

– Теперь что касается вашей собственной судьбы, – не обратил внимания на очередную шпильку курсанта Нивг. – Тут все еще проще. Я могу прямо сейчас встать и уйти отсюда. А вы вернетесь в Исследовательский Центр. Надолго. Вполне возможно, что даже навсегда. Стражу хлебом не корми, дай поковыряться у вас в мозгах. Конечно, они уже не считают вас с Чжу Пэном схаргами…

– А что, считали? – не удержался от вопроса Иван.

– А что им оставалось делать? Прилетели на «летающей тарелке», один якобы вошел «в гости» из другой системы, другой и вовсе проторчал в тоннеле год, а потом, как ни в чем не бывало, благоденствовал в ядовитой не только для дыхания, но даже для человеческой кожи атмосфере без скафандра. Потом получили оба заряд излучения, от которого в радиусе километра любая органика должна была разложиться на углерод и водород, и лишь сознание потеряли. От избытка чувств, видимо. Схарги, кто же еще!.. Нет, сейчас они, конечно, уже поняли свою ошибку, но вопросов от этого у них стало не меньше, а даже больше. Да тут экспертам Стражи на сто лет работы! Опять же, «летающей тарелкой» ни с кем делиться не придется. Альгер, разумеется, заявит на нее права от имени Сопрола, но не думаю, что нам тут что-то реальное светит. Вне зависимости от того, запрут вас с Чжу Пэном в Центре или отпустят на все четыре стороны. Только так просто не отпустят, конечно. А вот со мной – да. Чжу Пэн, кстати, на мое предложение согласился сразу.

– Чжу согласился? Так вы что, уже говорили с ним? – неожиданно для самого себя Иван почувствовал слабый укол ревности: выходит, с воскресшим китайцем Нивг переговорил первым?

– Говорил – Чжу Пэн уже два дня как пришел в себя, – а, ну тогда ладно… – И мое предложение он принял без колебаний.

– Чжу просто не в курсе, чего вы тут наворотили, пока он прозябал в тоннеле…

– Не думаю, что это явилось решающим фактором. К тому же, вся необходимая информация была ему предоставлена.

– Ага, но предварительно, разумеется, тщательно отфильтрована!

– У вас будет отличная возможность изложить ему свою версию происшедшего. Если, конечно, мы с вами договоримся.

– Я… Мне надо подумать… – выдавил Иван.

– Даю вам срок до утра. Времени у нас мало.

– Время – это лишь иллюзия, порождаемая нашим ограниченным сознанием…

– Кто это вам сказал такую чушь?

– Схарги.

– А… Ну что ж, значит у нас почти не осталось иллюзий. Срок до утра, Голицын!

Сны бывают разными. Иногда такими, в событиях которых сам принимаешь активное участие, а иногда просто наблюдаешь за происходящим откуда-то со стороны, как в кино. Насколько он помнил, Голицыну, как правило, снились сны первого рода. Но этот… Этот был не такой.

Картина, открывшаяся Ивану, размещалась на экране. Большом, круглом экране, словно… Словно смотришь на мир через кольцо, поднеся его к глазу вплотную. В центре экрана, вполоборота к Голицыну, стоял Нивг. Напротив него в кресле за столом сидел еще один альгерд. Кто именно, рассмотреть было невозможно – большая часть лица собеседника аш-суна скрывалась за круглым срезом экрана.

– И, тем не менее, Стража не посчитала его трофеем, – проговорил неопознанный альгерд. Голос его также был Ивану незнаком.

– Совершенно верно, аш-марол. Все их исследования свидетельствовали, что это самое заурядное кольцо. Последней каплей стало показание Определителя – в их распоряжении есть прибор, фиксирующий малейшую аномалию, с его помощью они определяют категорию трофея. Иногда он реагирует даже на самые обычные вещи, происхождением из нашего мира. В случае кольца реакция – ноль.

– И, тем не менее, ты уверен в своих выводах?

– Судите сами, аш-марол. В момент вылета с Земли кольца у Голицына не было. Маловероятно, чтобы он мог получить его во время пребывания на Луне. Возможно, но маловероятно. Далее. Стража не смогла снять кольцо с пальца Голицына. Пришлось отрезать палец, на его регенерацию потом потратили добрых двое суток. При этом Голицын свободно, без усилий его снимает и надевает, чему я лично был свидетелем. Третье. Ранольцы предсказали, что Голицын вернется «из гостей» с трофеем. Не думаю, что имелся в виду корабль схаргов. Четвертое. Гибель двоих экспертов и болезнь третьего.