шифона. Отец создал для нее собственный герб и специальную личную монограмму – заглавную букву М в классическом начертании под изображением короны. Красный оттиск этого герба стоял на всех ее личных канцелярских принадлежностях. «Помолимся… о принцессе Маргарет, – произнес священник церкви Крати замка Балморал, где в августе 1948 года отмечалось ее восемнадцатилетие. – Пусть Бог благословит ее и поможет ей преуспеть в достижении тех целей, которые она хранит в своем сердце». Любовь и брак Елизаветы уже стали достоянием истории, и теперь пресса обратила все свое внимание на утонченную младшую сестру: на кожу ее лица, «гладкую, как персик», на соблазнительную фигуру, на талию 45 сантиметров в обхвате, на ее ярко-голубые глаза («Это единственное, на что у меня стоит посмотреть», – однажды заметила Маргарет). Репортеры многозначительно называли ее губы «пухлыми» и «чувственными». В общем, если не тратить много слов, то следовало бы сказать, что тем свежим ингредиентом, который принцесса Маргарет привнесла в королевскую семью, стала сексуальная привлекательность. Но в открытую этого так никто и не сказал. О Маргарет просто говорили как об «одной из красивейших девушек своего поколения».

Она хотела, чтобы даже подруги делали перед ней реверанс и вежливо обращались к ней «мадам», но после нескольких порций джина с тоником становилась душой любой вечеринки.

Английский драматург, композитор, режиссер, актер и певец Ноэл Кауард был очень впечатлен, когда увидел ее в ноябре 1949 года на частном обеде в американском посольстве. «Принцесса Маргарет распевала песни, сидя за роялем, – записал он в своем дневнике. – И получалось это на удивление хорошо. У нее безупречный слух, ее техника проста, но она прекрасно чувствует ритм, а поет очень забавно». В другой раз Маргарет, которую позвали развлекать шотландского священнослужителя, приглашенного к ее родителям на чай, исполнила энергичную интерпретацию песенки «Я девушка, которая не может сказать ˮнетˮ» из мюзикла Роджерса и Хаммерстайна «Оклахома!» – к ужасу ее матери и восторгу отца. Он расхохотался, и это дало понять священнослужителю, что от него ожидают такой же реакции. «Espiègle», – только и смогла выдавить из себя королева Мария, которая оценила озорство своей внучки. Слово Espiègle – это французский вариант имени Уленшпигеля, героя немецкого фольклора, известного своей бесцеремонностью. «Она настолько забавна, – заметила королева, – что на нее невозможно сердиться». «Елизавета – моя гордость, – сказал однажды Георг VI, – а Маргарет – моя радость». Король сам подбивал непочтительную и активную младшую дочь с раннего возраста потакать своей дерзости. В этом сиянии родительского одобрения Маргарет стала куда более экстравертной личностью, чем Елизавета: менее серьезной, менее аккуратной, менее добросовестно – и в целом менее воспитанной.

В этом и была суть проблемы: принцесса Маргарет оказалась попросту избалованной. Старшие потакали ей, потому что она была забавной, но еще и потому, что считали нужным компенсировать ей ее роль «младшенькой» в королевской семье. В этом вопросе больше всех чувствовала себя виноватой принцесса Елизавета. Повар из особняка Йорков на Пикадилли, 145, который работал там в середине 1930-х годов, вспоминал, как старшая сестра изо всех сил старалась избавить Маргарет от выполнения трудных домашних обязанностей и брала их на себя.

Осознавая свое старшинство и преимущество, Елизавета, похоже, решила следовать семейной традиции и всегда быть с Маргарет «очень милой», тогда как на самом деле для Маргарет было бы лучше иметь «противную старшую сестру», которая бы время от времени ставила ее на место. «У нас только одна молодость, Кроуфи, – однажды сказала королева-мать гувернантке Мэрион Кроуфорд, которая работала в семье с конца 1940-х годов. Та пожаловалась, что после ночных прогулок Маргарет переворачивает все в доме вверх дном. – Пусть погуляет! Лилибет ушла, и ей здесь очень одиноко».

Маргарет действительно стала подолгу валяться в постели по утрам. Всю оставшуюся жизнь она обычно завтракала в десять – половину одиннадцатого. Эта привычка сложилась после долгих ночных кутежей с компанией молодых людей, которую в газетах называли «компания принцессы Маргарет». Никому из этих крайне энергичных и финансово независимых молодых людей не нужно было вставать ни свет ни заря. В компанию принцессы Маргарет входили бывший студент Итона Билли Уоллес; Колин Теннант, будущий лорд Гленконнер; Сонни Блэндфорд, будущий герцог Мальборо, и суперактивная американка Шарман Дуглас, дочь посла США в Великобритании Льюиса Дугласа. «Высоко закидывает ноги принцесса Маргарет!» – гласил заголовок одной из газетных статей, в которой описывался бал в американском посольстве. Принцесса, ее первая фрейлина Дженнифер Беван, Шарман Дуглас и другие три ее подруги исполнили тщательно отрепетированный канкан, причем на всех девушках были пышные нижние юбки с рюшами, черные чулки в сеточку и шляпки с перьями. «Большие новости от принцессы Маргарет, – написал в своем дневнике Сесил Битон, который фотографировал девушку в 1951 году, в ее двадцать первый день рождения. – Она выросла… и выросла в независимую фигуру, которая проявляет больше признаков интереса к нетрадиционной [для королевской особы] жизни, чем любой член королевской семьи со времен Эдуарда, принца Уэльского». Несколькими годами ранее, в 1948 году, бывший посол Великобритании в Париже Дафф Купер после обеда в Букингемском дворце, на котором блистала Маргарет, высказался еще более определенно: «Прекрасная кожа, прекрасные глаза, прекрасный рот… Очень уверенная в себе девушка с большим чувством юмора… Она может попасть в беду и плохо кончить».

Оставляя в дневниках свои пророческие записи, и Битон, и Купер еще ничего не знали о Питере Таунсенде. Но существует по крайней мере один рассказ, из которого следует, что проблемы у Маргарет возникли годом ранее, во время королевского турне по Южной Африке, которое продолжалось с февраля по апрель 1947 года. «Мы каждое утро куда-то вместе ехали по этой чудесной стране, в чудесную погоду, – рассказывала принцесса своей наперснице. – Вот тогда я по-настоящему в него и влюбилась». Можно допустить, что тогда же она разлюбила королевскую власть, поскольку отречение было единственным возможным способом заполучить мужчину, которого она хотела видеть рядом с собой. Или все-таки принцесса Маргарет хотела остаться принцессой? Когда в июле 1953 года бравый полковник авиации отправился в Брюссель, у нее было еще чуть больше двух лет, чтобы принять окончательное решение.

Защитница веры

На каждой современной британской монете изображен профиль королевы Елизаветы II. Она также изображена на триллионах банкнот и почтовых марок, которые выпускались с 1952 года. Все это делает портрет королевы одним из самых тиражируемых изображений в истории человечества. Буквы, бегущие по ободку каждой монеты, указывают на религиозную природу ее власти; здесь может