— Стрела, фу! — шикнула я на мохнатую кокетку. — Не приставай к боевикам, они жесткие и вредны для здоровья!

— Так, золотко, ты вообще слезть оттуда хочешь? — с намеком поинтересовался жесткий и вредный боевик.

— А ты хочешь, чтобы я слезла отсюда с целой шеей? — не прониклась угрозой я.

— Ничего крепче чая я тебе наливать отныне не буду, — проворчал Риннар. — Прыгай уже, наказание, поймаю!

В последнем я, конечно, не сомневалась, но все же прыгать поостереглась и попросту съехала со столба, окончательно погубив платье и рукава камзола, предусмотрительно натянутые на ладони. Риннар поймал меня на полпути, осторожно отлепил от столба и незамедлительно поставил на припорошенную снегом землю.

— Можешь не шарахаться, приставать не буду, не бойся, — уязвленно проговорила я.

— Я не боюсь, а мечтаю, — усмехнулся Риннар.

— Видела я, как ты мечтаешь, — не сдержалась я.

— Не видела. В моих мечтах ты находишься в более… адекватном состоянии.

— Тогда мечтай дальше, — хмыкнула я. — В адекватном состоянии я подобного точно не повторю.

— Жизнь несправедлива, — преувеличенно грустно вздохнул Риннар, почесывая Стрелу за ухом. — Золотко, а домой ты как попасть собираешься?

— Я окно не закрыла, — пожала я плечами. — Так что никаких проблем быть не должно…

Риннар смерил меня сочувственным взглядом и покачал головой:

— Санни, ты сама — ходячая проблема… Подожди немного!

И он двинулся в сторону дома, оставив меня со Стрелой. Ждать действительно пришлось недолго — я даже не успела решить, обидеться мне или не стоит.

— Дверь не заперта, никого нет — похоже, все спят, — доложил Риннар и тут же возмущенно спросил: — Что за беспечность?!

— Не беспечность, а дедушкины чары, — пояснила я. — Все равно ограду никто не минует…

— Я уже дважды миновал, — напомнил Риннар.

— Так у тебя и плохих намерений не было, — улыбнулась я. — Спасибо, что проводил. И вообще за все… Я… пойду?

После подвига по преодолению преград спать захотелось с новой силой. И холодно стало… Похоже, волшебное действие хмеля все-таки закончилось.

— Конечно. Доброй ночи, золотко, — пожелал Риннар.

Я кивнула и направилась к крыльцу, не оглядываясь.

Дверь действительно оказалась незапертой. К себе я поднималась осторожно, стараясь не столько не шуметь, сколько не скатиться по ступенькам из-за очередного приступа слабости. Оказавшись же в спальне, все, что смогла, — закрыть дверь, после чего все-таки упала. Из приоткрытого окна тянуло холодом, но даже мысль о том, что надо встать и закрыть его, вызывала ужас.

Организм истратил все силы на борьбу с чарами. Чудо еще, что я до сих пор в сознании…

Интересно, выживу ли я после проведенной на сквозняке ночи?

Скрипнула рама, поток воздуха стал сильнее… и исчез. Прошелестели по полу мягкие шаги, меня легко подняли и поставили на ноги, не выпуская, впрочем, из рук, — иначе бы я тут же упала обратно.

— Так и знал, что не стоило оставлять тебя без присмотра, — с укоризной сказал Риннар.

— Но ты же не оставил, — пробормотала я.

— Не дождешься, — усмехнулся он. — Жара у тебя нет. Нужно как следует отдохнуть, и все будет хорошо.

Отдохнуть… Да. Это более чем хорошо. Глаза закрылись, я уже готова была уснуть стоя… Но моментально взбодрилась, почувствовав, как с меня стащили камзол, в который я до сих пор куталась, и ловкие пальцы расшнуровывают корсет платья.

— Эй! Не надо! — возмутилась я, безрезультатно дернувшись.

— Боги, золотко! — хлопнул себя по лбу Риннар. Мало; как по мне — можно бы и об стену приложиться! — Видела бы ты себя сейчас! Я не некромант, клянусь, полутрупы меня не интересуют. Ни в каком качестве, смею заметить!

И он, не слушая более возражений, вытряхнул меня из платья, причем так умело, словно каждый день этим занимался. Хотя почему «словно»? Ему же стоит только поманить — любая на шею кинется…

Как я сегодня.

— Далларен, да что с тобой? — простонал Риннар, согнувшись пополам.

— Руки, Шариден! — прошипела я и без сил свалилась на кровать, радуясь, что хоть на нижнее платье, вполне себе удобное и уже сухое, покушений не последовало.

Конечно, я сама согласилась дать ему шанс… Но надо же знать меру!

— Дикая ты, золотко, — пробормотал чародей, морщась и стаскивая с меня туфли. — Но это поправимо. Причем безо всякого приворота.

— Обойдешься, — огрызнулась я вяло.

— Так и я о том же, — усмехнулся Ринн, ловко вытянув покрывало и набросив его на меня. — Обойдусь без приворота. Собственным врожденным обаянием. Тшш, не возмущайся, спи. И не волнуйся — леди Амельду я оповещу.

— Ринн! — окликнула я чародея, когда он уже приоткрыл окно. Язык заплетался, путая слова и мысли, но я все-таки спросила: — Почему? Почему тогда… Ты же мог уклониться от удара. Защититься…

Риннар молчал, и в ожидании ответа я даже нашла в себе силы приподняться на локте.

— Мог, — наконец серьезно кивнул он. — Но тогда бы пострадала ты. Я сделал выбор.

— Глупый выбор, — сонно пробормотала я.

— Какой уж есть, — усмехнулся Риннар. — Спи, Санни.

Я уже спала. И не была уверена, не снится ли мне эта странная ночь, не менее странный разговор… и сам Ринн, непривычно заботливый и серьезный.

Проснувшись, я долго лежала, не открывая глаз и прислушиваясь к себе. Было уютно и хорошо, ничего не болело, но и желания вставать, одеваться и выходить из комнаты не имелось. И не потому, что слабость прошла не до конца, просто неизбежно придется объяснять маме, что вчера произошло и почему я сбежала с бала. Рассказать правду? Не то чтобы я считала, что мама не поверит… Поверит, скорее всего, но что дальше? Молчать она не станет, а без доказательств разразится некрасивый скандал, из которого Вердиш выйдет чуть ли не святым мучеником, а я — бесстыжей девицей, отчаявшейся добиться его внимания…

Пока я пыталась придумать хоть что-нибудь более-менее убедительное, мамино терпение лопнуло, и она сама пришла ко мне. Тихонько открыла дверь, присела рядом, провела прохладной ладонью по моему лбу.

— Санни, как ты? — Ласковый тон успокоил — значит, на меня не сердятся и допрашивать с пристрастием не будут, по крайней мере, немедленно.

— Неплохо, — открыв глаза, призналась я. — Только вставать не хочется…

— И не нужно, — кивнула мама. В ее глазах безуспешно пряталось беспокойство — и ни следа недовольства. — Я слишком невнимательна, детка… Леди Вайолетт предупреждала, что возвращение дара так легко тебе не дастся… Ты ведь уже вечером неважно себя чувствовала, но я приняла это за волнение… Если бы ты сказала мне, мы бы остались дома.