в сторону всё то оружие, что было вмонтировано в его бионическое тело, киборг мог просто подойти и голыми руками разорвать Лайкина на мелкие кусочки. И это вовсе не образное выражение — любой Перерождённый со специализацией воина мог легко завязать бантиком железный лом. Кроме того, не стоило забывать о целой роте таких же монстров, сидящих сейчас за стенами СТО, что ставило захват власти в городе под угрозу. Поэтому тот факт, что Конгломерат оказал Сити небывалую честь, прислав сюда возможно всех воинов-Перерождённых из Техцентра № 8, Лайкина совершенно не радовал…

Выслушав собеседника, управляющий сухо поблагодарил и объяснил, что нейтральная позиция Конгломерата Техцентров никак не изменилась. Нападавшие были всего лишь небольшой группкой маргинальных элементов, состоявших, по большей части, из выходцев Сити. Конечно, после всех событий Техцентр № 8 выплатит все причитающиеся репарации, сумму которых можно будет обсудить позже, а пока хотелось бы, чтобы власти города отправили тела всех убитых киборгов на СТО.

Не успел повеселевший советник вытереть пот со лба и заверить, что тела будут выданы в ближайшее время, как стоявший истуканом Перерождённый мягким баритоном поинтересовался о применении БОВ против гражданского населения. Перестав краснеть, Лайкин тут же побледнел. «У него просто шикарный синтезатор речи» — отстраненно подумал он, но вслух только промямлил всё ту же заготовку из вчерашнего выступления о злобных мутах, где-то раздобывших опасные химикаты. Похоже, киборга эта версия удовлетворила, поскольку вопросов больше не последовало. Попрощавшись, на подгибающихся ногах советник выбрался из кабинета и поспешил обратно в Дом Совета, где его ждала очередная порция неприятных известий…

Первая порция касалась многочисленных пожаров, аварий на подстанциях и перебоев с водоснабжением. Решение этих проблем требовало квалифицированного персонала, которого, почему-то, стало катастрофически не хватать. Вполне возможно, из-за порции неприятностей номер два… Вчерашняя контратака мутантов вкупе со слухами о ядовитых газах вызвали панические настроения на подконтрольных хомо территориях. Уже днём из города потянулись первые беженцы, а к вечеру их число возросло в несколько раз. После того, как по городу вихрем пронеслись слухи об убитых в ночном бою киборгах, бегство приобрело воистину библейские масштабы.

Третьей проблемой стал Народный патруль. Как выяснилось, далеко не все вступившие в эту организацию сделали это ради «благородной» идеи о чистоте человеческой расы. Многим гораздо больше импонировала мысль на законных основаниях побряцать оружием и поправить своё материальное положение. Более того, были зафиксированы случаи дезертирства с блокпостов — умирать от газовой гранаты никому не хотелось. Уже который день по городу бродили многочисленные группки вооруженных патрульных и, под предлогом чрезвычайного положения, изымали у простых граждан материальные ценности и выпивку. Несогласные, в лучшем случае, рисковали получить несколько ударов прикладом, в худшем — пулю. Криминальная обстановка обострилась так, словно Сити в одночасье вернулся на двести лет назад, когда за банку тушенки убивали голыми руками.

Четвёртая порция проблем проистекала из третьей и касалась мутантов, оставшихся в городе на территориях людей. Кто-то, в своё время, не придал значения назревающему конфликту, кто-то боялся бросать дом и имущество, кто-то надеялся тихонько пересидеть до конца заварушки. Таких нашлось немало и сейчас они расплачивались за свою недальновидность. Поняв, что добраться до сидящих за баррикадами мутов они не могут, члены Народного патруля переключили свое внимание на оставшихся в тылу. Любого встреченного на улице мутанта мужского пола обычно вешали на ближайшем столбе или дереве. Женщина, в зависимости от возраста и привлекательности, могла прожить чуть дольше, но, в конце концов, оказывалась там же, где и мужчина. Если находился человек, готовый заступиться за «мутово отродье», он тут же обвинялся в мутофилии и оказывался на одном столбе с теми, кого защищал.

Как уже говорилось, многие жители Сити умели обращаться с оружием, которого на руках было более чем достаточно. И почему-то совершенно не хотели, чтобы их грабили, насиловали и убивали. По всему городу грохотали выстрелы и стихать совершенно не собирались. Наоборот, интенсивность перестрелок только возрастала. Утихомирить всё это безобразие исполняющий обязанности мэра не мог — остатки полиции и псевдомонахи осаждали баррикады на юге. В качестве временной меры было отправлено несколько патрульных машин, посадив туда легкораненых бойцов, но никакого эффекта это не дало.

По ранее разработанному плану, вскоре в Сити должен будет вступить миротворческий контингент из Карлсбурга. Бойцы 2й Мотострелковой живо наведут порядок на улицах и добьют непокорных мутов, но… Но Лайкин с ужасом осознал, что к этому времени город просто перестанет существовать. Он пробовал надавить на епископа, но тот только разводил руками — дивизия и так ускорилась, как могла, но прибыть сможет только через пару дней в лучшем случае. Пока обоим лидерам хомо предлагалось справляться своими силами…

* * *

Ночь, когда они ушли из убежища, как и последующие два дня, Саймон практически не помнил. Пытаясь впоследствии восстановить хронологию событий, он выдёргивал из памяти лишь отдельные картины. Вот он сажает тётю Фи, Леночку, Дэвида и Наташу на поезд. Где в это время находится её муж, никто не знает, поэтому Фёкла Владимировна берет с подростка клятвенное обещание рассказать Корнееву обо всём произошедшем, если увидит того на баррикадах. Вот, спустя полчаса, он почти доходит до штаба Дружины вместе с такими же оставшимися, когда его внезапно догоняет Дэвид. Конечно, следовало тут же настучать брату по шее, вновь отвести на станцию и дождаться нового рейса, но Сай только едва заметно качнул головой. В этот день они окончательно повзрослели и не дело одного мужчины отговаривать другого от того, что собираешься сделать сам…

Вот он сидит на баррикадах, глядя вслед уходящим на штурм храма бойцам. В груди клокочет обида — его не взяли. Очень хотелось тихонько улизнуть и, воспользовавшись темнотой, прибиться к одной из групп… Но прежде, чем он успел осуществить задуманное, к нему подошёл Борисыч, отвёл в сторону и жёстко сказал:

— Была бы моя воля, дал бы тебе по тыкве и отправил бы первым же рейсом в безопасное место. Но ты уже не малец, а взрослый мужик. А раз ты взрослый мужик, то говорить с тобой буду по-взрослому. Понимаю, сейчас ты хочешь пойти и поубивать всех, кто виновен в гибели родителей. Знаю, с оружием ты обращаться умеешь — кое-чему дед тебя научил. Надеюсь, что он успел тебя научить и дисциплине. Поэтому слушай приказ — необходимо удерживать эти позиции до нашего появления! Штурм храма всего лишь акция возмездия — ударили, отступили. Противник попытается этому помешать, так что скоро тут станет жарко. — Вздохнув, полицейский вдруг потрепал Саймона по голове,