Леонид сам захотел. Именно этот образ.

Я вскочила и с трудом сдержалась, хотя… к черту.

— Открой рот пошире! Да-да, пошире. За тебя заплатила я, и буду делать все, что захочу. Мне сказали, что ты очень послушная и не расстроишь щедрого заказчика. Так?

Она закивала послушно.

— Тогда почему твой рот еще закрыт?

Едва она открыла рот, я затолкала в него перчатку Леонида.

— Так и сиди. Ни звука…

Какая я ужасная. Ужасная… Не узнаю себя!

Еще несколько нервных шагов по кухне.

Новое сообщение от мужа.

Леонид: “Пять минут, Ясмин. Небольшая пробка почти у самого дома”

Ох, вот-вот увижу этого лгуна.

Тело покрылось испариной.

Еще кое-что забыла.

— Надень ошейник и застегни на нем поводок, — попросила.

Облизнула губы — соленые, горькие, со вкусом вина, слез и крови. Кажется, я прокусила губу, нервничая.

Когда в замке начал щелкать ключ, я едва не сошла с ума.

Пальцы ледяные, мокрые от пота. С трудом взяла поводок, обмотала вокруг ладони, потянула за собой “подарочек” для мужа.

— Ясмин, я дома.

В коридоре зажегся свет. Раздался стук портфеля о комод.

— Устал безумно, надеюсь, ты…

И тут вышла я.

Леонид пошатнулся, так и застыл, с одной туфлей на ноге. Вторая уже разутая.

Он скользнул взглядом с меня на девушку из клуба, глаза стали совсем нечитаемыми. Темными. Бешеными.

— Нравится? — спросила я. — По какой из девочек ты соскучился больше, Лео?

— Ясмин…

— Держи. Дарю. Оплатила всю ночь!

Я швырнула поводок в Леонида, словно он был змеей.

— Может быть, устроишь мастер-класс? Покажешь все, что делал с ней? А я… посмотрю, — добавила совсем расстроенным голосом.

Нет, больше не могу!

Убежала на кухню, вытирая горячие слезы.

— Ты… блять… вон! Пошла! — заорал Леонид.

Хлопнула дверь.

Я стояла на кухне и пыталась набрать холодной воды в стакан. Он дребезжал и почему-то бился краем о кран.

— Ясмин, я все могу…

— А зачем ты ее прогнал? — спросила я. — Надо было воспользоваться. Щедрый подарок.

— Ясмин, давай поговорим. Это не то, что ты думаешь.

— Вот как?

Какой дурацкий стакан. Никак не хотел набирать в себя воду.

Плеча коснулись пальцы Леонида.

— Я своих клятв не нарушал. Я…

Я отпрыгнула и швырнула в мужа стакан. Леонид увернулся, стакан впечатался в стену и брызнул осколками во все стороны.

— Не делай из меня идиотку! Она похожа на меня. Похожа! Нас издалека можно принять друг за друга. Ты давно к ней таскался. И трахал! Трахал! Ты ее трахал, не смей говорить, что не трахал! — прокричала со слезами.

— Ясмин, это в прошлом.

— Неееет! — замотала я головой. — Не в прошлом. Боже, это ужасно. Ты… Тебя узнали в этом дерьмовом клубе. Узнали тебя по голосу. Видели с этой шлюхой, рассказывали о тебе разное… Ааа… Тебя видели с ней, а я посмешище рогатое. Я дура, да?

— Ясь, все не так… Все совсем не так! — протянул руки в мою сторону, сделал шаг.

— Не подходи! Между нами все. КОНЧЕНО! Я говорила, что не приму, больше не приму тебя после шлюхи какой-то. После шлюхи, которую ты наряжал под меня… Тем более.

— Я не был в клубе с того времени, как пообещал! — повысил голос.

— Ты оплатил. Членство. Я все знаю. Оплатил членство и не ходил? Да-да… Зачем платил? Ах, на всякий… всякий ебучий случай!

Леонид пытался меня обнять, говорил что-то, но я не слышала.

Меня заклинило, снова и снова срывало на один и тот же виток спирали. Я оттолкнула мужа изо всех сил, когда он сомкнул пальцы на моем плече, а свободной рукой зачерпнул холодной воды и попытался умыть мне лицо.

Чтобы я остыла?

— Ублюдок! Подонок! Лжец!

Я схватила первое, что попалось под руку — вымытую тарелку с сушилки и обрушила на голову Леонида. Дорогая керамика разбилась.

— На тебе! Держи… Не приближайся! Вот что я думаю о нашей совместной жизни. Ее больше нет! Ненавижу тебя! Ненавижу!

— Ясмин!

От новой тарелки Леонид отмахнулся, но от второй не успел. Я принялась кидать в него все от ложек до мелкой бытовой техники. В мужа полетел и жизнерадостный тостер желтого цвета, и кофемолка, и мельничка с гималайской солью.

Запала во мне было так много, что я никак не могла успокоиться.

И даже когда Леонид в носках наступил на гору битой посуды, схватил меня в тиски объятий, вцепилась ногтями в его лицо и разбила последнюю тарелку, до которой могла дотянуться.

Пожалуй, вышло даже слишком.

По правой стороне лица мужа заструилась горячая, темная кровь.

Отрезвило.

Мигом выпило остатки сил.

Я всхлипнула, разрыдалась.

— Послушай меня, просто послушай. Я не безгрешен, но я тебе не врал. Оберегал от некоторых моментов, но…

— От правды о том, что пялишь мою копию, и все кругом об этом знают? — хрипло поинтересовалась я.

Голос сел из-за криков.

Наверное, соседи в шоке…

— Как мне до тебя достучаться? Давай успокоимся.

Леонид моргнул. Кровь заливала его глаза.

Он махнул головой, будто это пустяк. Я обмякла и отступила. Леонид сделал шаг ко мне, меня согнуло пополам и обильно вырвало на пол.

— Тебе плохо? Сейчас… Я сейчас…

— Уйдиии! Меня тошнит от тебя. Я больше не хочу, чтобы ты ко мне прикасался. Мне противно! Ты мне противен…

Глава 38

Леонид

Ясмин не спала. Я понял это по приглушенным проклятиям, которые атаковали дверь спальни, стоило мне лишь немного попытаться приоткрыть ее.

— Ясь…

— Поди прочь, блядун. Твоя любимица оплачена. Она готова ползать перед тобой на коленях, ходить с этими жуткими штуками в жопе круглые сутки, думаю, и на пушистый хвостик согласна… И на…

— Прекрати. Давай не будем ругаться.

— Давай не будем, — согласилась она. — Я не буду. Попрошу не говорить о тебе и обо мне — мы. Это не так. Мы — такого слова больше нет. Мне с тобой плохо. Я пыталась подстроиться под тебя, делала все, измены простила! — напомнила мне. — И все ради чего? Ты не стоил ничего. Ни одной из этих жертв. Ты плохой муж. Ты не справился. Ты облажался… Уходи. Я больше не желаю иметь с тобой ничего общего!

Послышался стук окна.

Я налег плечом на