Но, чтобы «обрушить северо-западный фронт» требовались войска, а их можно было высвободить, только прекратив операции в направлении Ногинска. И вот: «Ближе к вечеру мне пришлось озаботиться и другими проблемами, когда 3-я танковая группа доложила о мощных атаках противника против плацдарма у Яхромы, после чего осведомилась, следует ли ей отстаивать его «любой ценой».

Я послал танковой группе следующий ответ: «Только без ненужных жертв!».

Взорванный шоссейный мост у г. Яхрома.

Я приказал танковой группе держаться на этом участке, но, кроме того, достичь канала у Дмитрова, а также как можно быстрее послать войска на запад от канала «Москва» в южном направлении»[288].

В утешение командир 7-й тд получил от 3-й ТГр радиограмму: «Смело проведенный удар на восточный берег канала Москва и захват неразрешенным яхромского моста остается даже после отвода большим успехом. Понесенные при этом потери были не напрасными…

Если успех дивизии пока не может быть использован, то этому причина нехватка наших сил и медленное продвижение вперед северного крыла 4-й ТГр, которое сделало необходимым усиление атакующих сил западнее канала. Однако каждый такой успех строительный камень для конечного успеха» [289].

Требование поворота на юг означало эвакуацию плацдарма, и переход к обороне по линии канала. Соответствующий приказ[290] 7-я тд подготовила в 23.00. В полк к Мантейфелю радиограмма с его изложением[291] была послана в 1.00. В донесении полка в качестве времени поступления, по-видимому, письменного приказа указано 3.30: «Образованное полком в предыдущий день предмостное укрепление очистить. Полк отводится на западный берег канала и обороняется там»[292]. Противник умел, когда это было необходимо, грамотно организовать отход. К 05.26 немецкие саперы подготовили для взрыва мосты через канал и Яхрому. Местность непосредственно восточнее моста через канал была заминирована, а шлюз подготовлен к разрушению[293]. В 6.00 началась эвакуация плацдарма. В 07.50 мост через канал перед напирающими сзади советскими частями был взорван. На обоих въездах на мост образовались дыры шириной около 1,5–2 м. Немцы ссылаются на нехватку взрывчатки для полного разрушения моста, но, скорее всего, они ограничились полумерами, поскольку еще рассчитывали вернуться. К 12.00 полк Мантейфеля занял указанные ему оборонительные позиции. В 14.00 взорвали механизмы шлюза, а в 17.30 два еще исправных деревянных моста через Яхрому[294].

Начало отвода немецких сил совпало с переходом в наступление армии Кузнецова. Поэтому немцы отметили, что противник «наседал», но их потери оказались в этот день минимальными (у Мантейфеля за весь день только четверо убитых и девять раненых[295]). Что касается 14-й мтд, то на плацдарме не было ни одного ее солдата и, соответственно, потерь.

У этого соединения день прошел спокойно. На левом фланге, в районе нижнего течения Яхромы даже отсутствовало соприкосновение с советскими частями. Напротив Дмитрова дивизия вышла к отметке 148.0 (Красная Гора). В районе Кончинино был замечено начало наводнения на пойме Яхромы, из чего противник сделал вывод, что наступления советских войск на этом участке не будет. К вечеру командир дивизии генерал-лейтенант Ф. Фюрст начал разрабатывать план оборонительных мероприятий [296].

На восточном берегу канала, тоже думали об обороне. Одним из тех, кто ворвался в Перемилово, был пулеметчик лыжного батальона С.А. Стяжкин. Когда записывались воспоминания этого рядового участника тех боев, у него не было возможности работать в архивах, и не было помощников, которые могли это сделать за него. Поэтому в этих записях имеются погрешности в географии и явно смешаны события нескольких дней. Впрочем, в этом мемуары рядового ничем не отличаются от воспоминаний командиров. Вот его свидетельство о бое за Перемилово.

«2 раза мы выходили, 2 раза немец нас загонял в этот лес. На 3-й раз мы все же немца выбили с Перемиловских высот. Нам помог наш бронепоезд из Загорска. Он их расстрелял, и они ушли за канал «Москва – Волга». Мы на этих высотах закрепились, окопы вырыли. И там сидели до общего наступления 5-го декабря. Мороз был. Жили в домах, в подвалах в этой деревне Перемилово. Там в подвалах костры разведешь. Ну спалишь дом… Греться-то надо»[297].

С ликвидацией плацдарма боевые действия на этом участке прекратились. Армия еще не сосредоточилась, и на большее, по мнению ее командующего, не хватало сил.

«Не имея достаточных сил и средств, главным образом артиллерии, я решил временно отказаться от атаки Яхромы и приказал командирам 29-й и 50-й стрелковых бригад перейти к обороне на восточном берегу канала, приняв необходимые меры к отражению возможных повторных атак противника» [298].

Памятуя о неприятностях, которые произошли накануне, от мостов спешили избавиться в первую очередь. Накануне решающей атаки на Перемилово генерал И.П. Галицкий приехал в штаб ОИГ, находившийся на пристани Дмитрова. Он «приказал полковнику Леошене немедленно отдать боевое распоряжение начальнику отряда заграждения Мельникову подготовить две команды подрывников (по 15 человек каждая) с необходимым количеством тола и принадлежностей для взрыва яхромского моста. Вторая команда выделялась в качестве дублера. Саперам сосредоточиться к 5 часам утра 29 ноября у кирпичного завода, что восточнее Перемилово»[299].

После этого необходимо было дождаться результатов атаки.

«За ходом боя я наблюдал с НП командира 3-го стрелкового батальона, который располагался на высоте у кирпичного завода. Отсюда хорошо просматривалась местность: канал и вся Яхрома были видны как на ладони. В городе горели фабрика и еще какие-то дома. Вскоре ко мне подошел начальник инженерных войск 1-й ударной армии полковник М.М. Позин. Его только что назначили на эту должность. Он доложил, что прибыл с одной подрывной командой. У кирпичного завода были сосредоточены еще две наши команды, которые я передал в распоряжение Позина.