– К сожалению, не таким хорошим, как я предполагал.

– А как же дети?

– Вы еще не вступили в должность гувернантки.

– Что подумают обо мне гости?

– Мы им ничего не скажем.

– Все равно заметят.

– Дорогая Селеста, - Трокмортон позволил себе чуть заметно усмехнуться, - последнее место, куда могут заглянуть гости, это мой скучный кабинет, заваленный бумагами.

У нее остался единственный аргумент:

– Женщина не может быть секретарем.

– Вы станете первой.

В темноте сверкнула полоска зубов, и Селеста поняла, что Трокмортон улыбается.

– Не беспокойтесь о Стэнхоупе, - продолжил он. - Тем более что у него в последнее время было очень много работы, и я решил дать ему неделю отдыха.

– Очень великодушно с вашей стороны. «Стэнхоуп получит отпуск, я буду отстранена от всего, и при этом все счастливы. Хитро!»

Чтобы ничем не выдать себя, Селеста принялась смотреть на звезды, но уголком глаза видела, что Трокмортон не отрывает взгляда от ее шеи.

– Разумеется, Стэнхоуп вправе оставаться в курсе всего, что происходит. Надеюсь, вы не откажетесь поговорить с ним.

Сказать по правде, разговаривать с мистером Стэнхоупом ей не очень хотелось. Мистера Трокмортона Селеста уважала за его высокое образование, за отточенный ум и деловую хватку. Но при этом Трокмортон был прост и доступен. А Стэнхоуп… Он никогда не забывал подчеркнуть свое превосходство над Селестой, потому что был аристократом, а она - дочерью садовника. Но что ей оставалось делать?

– Разумеется, мистер Трокмортон. Я с радостью буду работать вашим секретарем и следить за тем, чтобы мистер Стэнхоуп был в курсе всех дел.

– Отлично. Благодарю вас.

Селеста подождала, но Трокмортон ничего больше не добавил.

В горле у нее пересохло, но Селеста продолжала сидеть неподвижно, не испытывая никакого желания, подобно другим женщинам, продемонстрировать свое лицо или фигуру, - ей было безразлично, обращает на нее внимание Трокмортон или нет. Очень возможно, что и нет. У этого мужчины в жилах текла не кровь, а ледяная вода. Да, ледяная вода, а не шампанское, как у Эллери. Селеста негромко вздохнула, откинулась назад и сразу же ощутила под головой что-то твердое и теплое. Когда только он успел подложить свою руку ей под голову? Если в жилах Трокмортона и текла ледяная вода, реакция у него была превосходной.

Селеста хотела поднять голову и сесть, но ее остановил бархатный баритон мистера Трокмортона:

– Я никогда не был в России. Расскажите мне об этой стране.

Неожиданно для себя самой Селеста расслабилась.

Голос, который она только что слышала, можно было бы назвать соблазняющим, но ведь он принадлежал мистеру Трокмортону. Вряд ли он решил полюбоваться звездным небом и послушать о путешествиях Селесты только затем, чтобы затащить ее в свою постель. Нет, мистер Трокмортон не стал бы тратить на это столько времени и усилий.

– Россия. Это очень, очень далеко. Огромная страна. Необъятная. - У нее не было желания рассказывать мистеру Трокмортону о своем путешествии в Россию. Да и трудно было подобрать слова, чтобы описать эту страну, с ее просторами, контрастами жары и холода, богатства и бедности, невозможно было передать своеобразие национального характера людей, которые ее заселяют. - Мы выехали из Парижа в марте, чтобы провести лето на Украине, в поместье посла. Путешествие заняло несколько недель, сначала на поезде, потом на судне и, наконец, на лошадях.

– В страну, где все странно и ново.

Селеста мигом вспомнила о том, что в свое время Трокмортон был в Индии, обеих Америках и многих других местах.

– Еда, особенно моя любимая, оказалась там очень странной на вкус, - сказала она.

– И контраст в одежде. На одних богато расшитые платья с бриллиантами, а другие одеты в лохмотья, такие грязные, что трудно понять, какого они цвета.

– И повсюду пахнет дымом, потом и лошадьми…

– И встречаются вещи, которым трудно даже подобрать название.

– Да! - Выяснилось, что он прекрасно понимает ее. Селеста повернула голову, оказавшись с Трокмортоном нос к носу. Он слегка наклонился вперед, едва не касаясь губами губ Селесты. На своей щеке она чувствовала его горячее дыхание.

Селеста перестала шевелиться, затаила дыхание и просто смотрела на Трокмортона. Сейчас она видела только его силуэт, но интуитивно угадала, что он сейчас ее поцелует.

Селеста зажмурилась и почувствовала, что он приподнимает ей голову, а другой рукой обнимает за плечи. А потом его губы прижались к ее губам, и… все опять повторилось. Нет, сейчас было лучше, чем в первый раз, потому что Селеста уже знала, что последует дальше. Он прижимал ее к себе все сильнее, а Селеста приоткрыла губы, впуская в себя язык Трокмортона - такой же искусный, такой же дразнящий, как и прежде. В груди у Селесты вспыхнул и стал разгораться огонек страсти, и имя этому огоньку было: Трокмортон.

Она расслабилась, и тут же изменилось поведение Трокмортона. Поцелуи его стали более жадными, объятия - более крепкими. Запах смятой травы смешивался с запахом самого Трокмортона - с запахом лимонного мыла, крахмала, кожи и еще чего-то теплого, неуловимо мужского. Селеста не просто помнила этот запах, теперь она смогла бы узнать его повсюду. Этот запах рождал в ней смутные желания.

Трокмортон оторвал губы от губ Селесты, что-то невнятно пробормотал, опрокинул девушку на спину и навис над ней всем своим огромным тяжелым телом.

Селеста открыла глаза и увидела над собой силуэт Трокмортона, закрывающий собою звезды. Голова у нее закружилась, и Селеста не могла распознать те звезды, что окружали этот темный силуэт. Затем звезды принялись кружиться сами, складываясь то в цветы, то в кружевные узоры, то в мерцающие ленты, протянутые сквозь черную бездну.

Трокмортон налег на Селесту сверху, и звезды исчезли. Теперь Трокмортон сам был вечной темнотой и горящими в ее глубине звездами, прилетевшими из бесконечности, древними как мир. Он властвовал над телом Селесты, и оно с готовностью отзывалось на все его желания. С каждой секундой сознание Селесты отлетало все дальше и дальше - от этого сада, от этого мира, и вскоре она уже сама не знала, где она и как сюда попала.

Он целовал ее щеки, шею, ямочки над ключицами. Ее горло. Коснулся влажными горячими губами мочки уха. Селеста едва дышала, раздавленная эмоциями, придавленная телом Трокмортона. Она ждала. Она хотела, и ей не было страшно того, что будет потом. Она обхватила Трокмортона за шею и негромко повторяла:

– Гаррик. Гаррик. Гаррик.

А потом… потом он резко отодвинулся в сторону и вскочил.

Селеста поднялась на локтях, смахнула со лба упавшую прядь и недоуменно спросила:

– Гаррик?