– Прибить его, конечно, можно, но лучше для этого иметь винтовку, - попыталась улыбнуться Селеста.

– Да, кстати о винтовке. Вот вы можете стрелять, и никто не скажет, что это не женское занятие. А когда я завожу разговор о греческих статуях, все только морщатся и смотрят на меня как на сумасшедшую. Почему так получается? - И Патриция впервые подняла глаза на Селесту.

– Потому что каждый мужчина - это большой ребенок, и ему приятно, что есть женщина, которая в случае необходимости возьмет в руки винтовку и защитит его, - улыбнулась Селеста. - Но вот чего они терпеть не могут, так это женщин, которые умнее их самих.

– Да? - Теперь и Патриция нашла в себе сил, чтобы улыбнуться. - А я-то всегда хотела показать свою ученость. Боялась выглядеть глупой. Решено, отныне никогда и ни с кем не буду говорить о статуях, да еще на греческом языке.

– Отчего же? Со мной можете поговорить. Правда, боюсь, мой греческий не слишком хорош, да и в скульптуре я плохо разбираюсь, ведь я училась вместе с прислу… - Селеста резко оборвала себя на полуслове. Она только что едва не проговорилась, а ведь ей нужно скрывать свое прошлое. До сих пор ей это удавалось. - Боюсь, что я не получила такого блестящего образования, как вы.

– Ну и замечательно! - В глазах Патриции появились живые огоньки. - Я думаю, мы с вами подружимся. Станем друг другу как сестры.

Селеста невольно отпрянула назад. Патриция сделала круглые глаза и испуганно прикрыла рот ладонью.

– Простите. Это ужасно нетактично с моей стороны. Просто вчера вечером я видела, как на вас смотрит Трокмортон, и подумала, что вы ему… очень нравитесь.

«Видела бы она, как Трокмортон смотрел на меня сегодня утром, - подумала Селеста. - Исподлобья, хмуро, и ручкой все время тук-тук-тук…»

– Мне нужно идти…

– Подождите!

В голосе Патриции было столько отчаяния, что Селеста не могла не задержаться.

Патриция сидела, опустив голову, и терзала в пальцах носовой платок. За окнами сеял дождь, а внутри оранжереи повисла звонкая тишина.

Селеста мысленно молила бога поскорее дать ей свободу.

Тут Патриция заговорила - быстро, словно боясь, что ее оборвут на полуслове:

– Пожалуйста, скажите. Вот вами все восхищаются. И Эллери вами восхищается. Научите, как мне вернуть его?

Будь рядом отец, он сказал бы, что Селеста получила сейчас по заслугам. Она посмотрела в заплаканные, покрасневшие глаза Патриции и ответила, запинаясь:

– Я… не знаю…

– Нет! Знаете, знаете! - перебила Патриция, хватая Селесту за руку. - Вы жили в Париже, вы все знаете. Вас все либо обожают, либо ненавидят, как эта змеюка леди Нэпир. Что мне сделать, чтобы стать похожей на вас?

– Ну-у… вам нужно казаться счастливой.

– Казаться счастливой, - повторила Патриция, взяла с дивана свою сумочку и принялась рыться в ней.

– Что вы делаете? - спросила Селеста.

– Ищу свою записную книжку. Запишу туда все, что вы…

– Не ищите, - невольно улыбнулась Селеста. - все. что я вам скажу, очень просто запомнить. Итак, кажитесь счастливой. Улыбайтесь.

– Но мне не хочется…

– Все равно улыбайтесь.

Патриция через силу улыбнулась, растянув губы в полоску.

– Правильно. Помните, что фальшивая улыбка лучше неподдельной угрюмости. Если вы будете улыбаться, все подумают, что у вас все хорошо, и потянутся к вам. Рядом со счастливым человеком каждый чувствует и себя счастливее.

– Но это же лицемерие.

– А разве наше общество не лицемерно насквозь?

Патриция рассмеялась - впервые с тех пор, как Селеста вошла в оранжерею.

– Это и есть ваш секрет?

– Подумайте сами. Разве я делаю еще что-нибудь, чтобы стать привлекательной?

– Вы и без этого привлекательны, - вздохнула Патриция, и улыбка покинула ее лицо.

– Вы тоже. - Селеста снова сделала попытку подняться с дивана. - А теперь возвращайтесь к гостям…

– Погодите. - Патриция снова схватила Селесту за руку и усадила на диван. - Есть еще одна вещь, о которой я хотела спросить. Как мне заставить его обратить на себя внимание уже сегодня?

Детали. Патриции нужны детали, подробности. Очень хорошо.

– Улыбнитесь ему и отвернитесь в сторону. Следите за ним только краем глаза. Двигайтесь плавно, уверенно. Уйдите, и пусть он сам ищет вас. Проходя мимо, словно невзначай, заденьте его грудью.

– Это потрясающе, - едва не задохнулась Патриция. - Это просто… гениально.

Селеста невольно смягчилась.

– Если вы хотите привлечь внимание такого мужчины, как Эллери, - перехитрите его. Граф де Росселин говорил, что любая женщина способна увлечь любого мужчину, если только будет знать, когда и как его раздразнить.

– А граф ничего не говорил о том, как женщине узнать подходящий момент?

– Доверьтесь своему чутью. Потренируйтесь перед зеркалом. Заставьте Эллери добиваться вашей любви.

– Но… я и так люблю его. - Глаза Патриции снова подернулись слезами.

Селеста не могла больше этого видеть. Она дружески потрепала Патрицию по плечу и сказала:

– А вот об этом он знать не должен.

– Я уже говорила ему.

– Вы такая юная, что можете легко влюбиться в кого-нибудь другого. Например, в лорда Тауншенда.

– Я не такая ветреная!

– Но Эллери-то об этом не знает? - улыбнулась Селеста.

– О! - Патриция склонила голову набок и задумалась.

– Сегодня составьте свое расписание танцев таким образом, чтобы после Эллери вашим партнером оказался лорд Тауншенд. Когда закончится первый танец и к вам подойдет лорд Тауншенд, скажите ему: «Ах, где вы были прежде?» Говорите негромко, но так, чтобы Эллери тоже услышал.

– А что сам лорд Тауншенд обо мне подумает?

– Ничего особенного. Решит, что вы флиртуете, и охотно подхватит вашу игру. Все мужчины, пока у них нет лысины и вставных зубов, любят флиртовать.

– Он помогал мне раскачивать качели, - припомнила Патриция.

– Вот видите. Значит, вы ему нравитесь. Эллери обязательно станет следить за вами, а вы во время танца улыбайтесь лорду Тауншенду и делайте вид, что находитесь на седьмом небе от счастья.

– А как это? Я не сумею.

– Сумеете, - ответила Селеста. - Обманите Эллери, посмейтесь над ним, иначе он будет думать, что вы у него в руках.

Патриция опустила голову и грустно спросила:

– Вы в самом деле считаете, что он так думает?

– Да. Поэтому танцуйте, тесно прижавшись к лорду Тауншенду, и поговорите с ним о том, что ему нравится. Например, о его собаках.