– Мы не земляне, – возразила К’мелл. – Мы недолюди. Я человек-кошка, а он создан из обезьяны. Не называй нас людьми. Это неприлично.

– Тьфу! – воскликнул Род. – Я всего лишь спрашивал про Землю, а не желал задеть твои чувства, когда…

Он умолк.

Все трое обернулись.

С пандуса выехало что-то, напоминавшее косилку. Доносившийся изнутри человеческий мужской голос выражал гнев и страх.

Род шагнул вперед.

К’мелл тоже шагнула вперед и схватила его за руку, удерживая изо всех сил.

– Нет! Род, нет! Нет!

О’гентур задержал Рода более эффективно, прыгнув ему в лицо, так, что тот внезапно увидел перед собой заросли коричневого меха на обезьяньем брюхе и почувствовал, как маленькие ручки вцепляются ему в волосы и тянут. Он остановился и попытался схватить обезьяну. О’гентур ожидал этого и свалился на землю прежде, чем Род успел его ударить.

Машина взбегала по внешней поверхности шпиля, исчезая в небесах. Голос затих.

Род посмотрел на К’мелл.

– Ладно. Что это было? Что происходит?

– Это паук, гигантский паук. Он похищает либо убивает Рода Макбана.

– Меня? – завопил Род. – Пусть лучше не трогает! Я его в клочки порву!

– Ш-ш-ш! – прошипела К’мелл.

– Тихо! – сказала обезьяна.

– Не надо шипеть и утихомиривать меня, – ответил Род. – Я не позволю этому бедолаге страдать за меня. Скажите этой штуке спуститься. Что это такое, этот паук? Робот?

– Нет, – ответила К’мелл. – Насекомое.

Род, прищурившись, следил за косилкой, висевшей на шпиле. Он с трудом мог различить человека у нее в лапах. Когда К’мелл произнесла: «Насекомое», – в его мозгу что-то щелкнуло. Он испытал ненависть. Отвращение. Неприятие грязи. На Старой Северной Австралии насекомые были маленькими, их снабжали серийными номерами и лицензиями. Несмотря на это, Род все равно видел в них своих кровных врагов. (Кто-то рассказал ему, что земные насекомые творили ужасные вещи с севстралийцами, когда те жили на Парадизе VII.)

Род со всей силы крикнул пауку:

– Эй, ты! Спускайся! Вниз!

Отвратительная тварь на башне самодовольно поежилась и словно крепче сжала свои роботоподобные ноги, устраиваясь поудобнее.

Род забыл, что ему положено быть котом. Он втянул в себя воздух. Земной воздух был влажным, но разреженным. На мгновение Род закрыл глаза. Подумал о ненависти, ненависти, ненависти к насекомому. Затем телепатически крикнул, громче, чем когда-либо кричал дома:

Яростный алый рев нечленораздельной телепатии причинил боль даже самому Роду. Он увидел, как маленькая обезьянка рухнула на землю в глубоком обмороке. Бледная К’мелл выглядела так, словно ее вот-вот вырвет.

Род посмотрел на «паука». Достал ли он его? Достал.

Очень медленно длинные ноги спазматически шевельнулись, выпустив человека, который рухнул вниз. Род взглядом проследил за полетом «Рода Макбана» и поморщился от влажного хруста, с которым копия его собственного тела разбилась о твердую крышу башни в сотне метров от них. Он поднял глаза на «паука». Тот пытался удержаться на башне, а затем кувырком полетел вниз. Он тоже ударился о крышу и остался лежать, умирающий, подергивая ногами, пока его сознание соскальзывало в личную вечную ночь.

– Элеанор, – ахнул Род. – Это могла быть Элеанор! – взвыл он и побежал к реплике своего тела, позабыв, что он человек-кот.

Голос К’мелл был тихим, но резким, как крик.

– Замолчи! Замолчи! Замри! Закрой свой разум! Замолчи! Мы покойники, если ты не замолчишь!

Он остановился, глупо уставившись на нее. Затем увидел, что она смертельно серьезна, и повиновался. Он замер. Он не пытался заговорить. Он закрыл свой разум, прячась от телепатии с такой силой, что у него заболела голова. Маленькая обезьянка, О’гентур, пыталась подняться с платформы, вид у нее был потрясенный и больной. К’мелл по-прежнему была бледна.

Люди взбежали по пандусу, увидели их и направились к ним.

В воздухе захлопали крылья.

Огромная птица – нет, это был орнитоптер – села, поцарапав когтями крышу. Из нее выпрыгнул человек в форме и крикнул:

– Где он?

– Он спрыгнул! – крикнула в ответ К’мелл.

Человек посмотрел было туда, куда она показала, затем резко повернулся к ней.

– Дура! – сказал он. – Люди не могут отсюда спрыгнуть. Этот барьер удержит и корабль. Что вы видели?

К’мелл была хорошей актрисой. Она сделала вид, будто пытается справиться с потрясением и подобрать слова. Человек в форме надменно посмотрел на нее.

– Кошки, – сказал он, – и обезьяна. Что вы здесь делаете? Кто вы такие?

– Имя – К’мелл, профессия – эскорт-девушка, сотрудник Землепорта, действую по приказу комиссара Тидринкера. Это – друг, без статуса, имя – К’родерик, кассир в ночном банке внизу. Он? – Она кивнула на О’гентура. – Я про него ничего не знаю.

– Имя – О’гентур, профессия – дополнительный хирург. Статус – животное. Я не недочеловек. Всего лишь животное. Я прибыл на корабле с Марса вместе с мертвым человеком и несколькими истинными людьми, которые выглядели как он. Они спустились первыми…

– Заткнись, – приказал человек в форме. Повернулся к приближающимся людям и произнес: – Достопочтимый заместитель главы, докладывает сержант номер пятьсот восемьдесят семь. Пользователь телепатического оружия скрылся. Здесь только два человека-кошки, не слишком умных, и маленькая обезьянка. Они умеют говорить. Девчонка утверждает, что видела, как кто-то спрыгнул с башни.

Заместитель главы был высоким рыжеволосым мужчиной в еще более красивой форме, чем у сержанта.

– Как он это сделал? – рявкнул он К’мелл.

Род уже достаточно хорошо изучил К’мелл, чтобы увидеть, с каким артистизмом та становится смущенной, женственной и непонимающей – внешне. На самом деле она полностью контролировала ситуацию.

– Думаю, он прыгнул, – пролепетала она. – Я не знаю как.

– Это невозможно, – произнес заместитель главы. И рявкнул, обращаясь к Роду Макбану: – Ты видел, куда он отправился?

Род задохнулся от неожиданности; кроме того, К’мелл велела ему молчать. Не зная, как поступить, он промычал:

– Э-э… а-а… о-о… понимаете…

– Сэр и хозяин заместитель главы, – сухо вмешалась обезьяна, – этот человек-кот не слишком умен. Вряд ли вы чего-то от него добьетесь. Красивый, но глупый. Исключительно для разведения…