– Тарабарщина, – объявила Макаса.

Талисс приподнял тонкую белую бровь.

– Как и всякий язык для того, кто незнаком с ним, верно?

Арама одолевала дремота, но он был так заинтригован, что не сдавался.

– Что он сказал?

– Х-ммм? – переспросил Талисс.

– Только что, – уточнил Арам. – Он назвал наши имена и что-то добавил. И ты согласился.

– О. Да. Он назвал всех нас «друзья». Мммррглллмы. Друзья.

– Мммррглллмы, – повторил за ним Мурчаль. – Дурузя.

– Друзья, – поправил его Арам.

– Дурузя…

– Друзья.

– Дрзя. Дрррзя.

– Уже лучше.

Мурчаль широко улыбнулся, и Арам улыбнулся ему в ответ. Талисс довольно сощурился.

Мурчаль кивнул Араму:

– Урум, Мурчаль – дрррзя. Мммррглллмы.

– Арам, Мурчаль – мургулумы, – сказал Арам.

Мурчаль страдальчески сморщился.

– Ты только что назвал вас обоих трихофитиями, – пояснил Талисс.

– Да? Повтори еще раз, пожалуйста.

– Мммррглллмы.

– Ммм-мургулумы.

Мурчаль расхохотался и покачал головой.

– Дрррзя. Дрррзя. Дрррзя мммм.

– Он сдался. Он говорит: пусть лучше будет «дрррзя».

– А что у меня вышло на этот раз?

– «Вкусные трихофитии».

– Ой.

– И в самом деле.

Арам немедленно вытащил блокнот.

– Лучше и не думай помещать меня в эту треклятую книжонку, – тут же сказала Макаса.

– Обещаю, что не стану рисовать тебя, пока сама не попросишь, – ответил Арам.

Однако ему в первый раз действительно захотелось, чтобы она попросила об этом.

Сглотнув, он обратился к ночному эльфу:

– Ты не будешь возражать?

– Вовсе нет, – откликнулся Талисс, приняв комически величественную позу. – С какой стороны я красивее?

Мурчаль обошел Арама кругом и встал за его спиной, глядя, как он рисует.

– Ууаа, – сказал мурлок, – мммм мрррггк.

– Что он сказал? – спросил Арам.

– «Добрая магия», – небрежно ответил Талисс. – Он имеет в виду твой рисунок.

Арам тут же упал духом. Он попытался сосредоточиться на портрете Талисса и уловить сходство, но из этого ничего не вышло. Нужно было вернуться к портрету отца. Казалось, от этого зависит сама жизнь Грейдона Торна.

«Грейдона Торна, который, скорее всего, мертв. Погиб, как сказала Макаса. Погиб… Вот только мы не видели этого и не можем знать наверняка. А если так, то он вполне мог остаться в живых. И, может быть, «добрая магия» поможет ему».

Бросив портрет эльфа на середине, Арам перевернул пару страниц и раскрыл блокнот на неудачном, неоконченном, нарисованном по памяти портрете отца.

Он взялся за дело, нанося на пергамент новые и новые штрихи и тут же стирая их. Но все было бесполезно. Араму всегда плохо удавались рисунки по памяти, но сейчас он едва ли не физически чувствовал, как образ Грейдона ускользает от него, уходит вдаль, делается расплывчатым и смутным.

Мальчик вновь вернулся к портрету Талисса, чтобы завершить хоть что-нибудь.

Чтобы отвлечься от мысленных разговоров с самим собой, он заговорил:

– Прошлой ночью Мурчаль пытался рассказать нам историю. Но мы не смогли понять его.

Мурчаль, все еще стоявший за его спиной, запрыгал вверх-вниз. Это отчего-то встревожило Макасу. Встрепенувшись, она инстинктивно потянулась к гарпуну.

– Мурчаль мррг? – спросил Талисс.

Маленький мурлок обежал вокруг костра и поднял с земли свои сети. Макаса с Арамом тут же потянулись к нему, чтобы остановить его:

– Эй-эй! Постой!

– Скажи ему: пусть просто расскажет. Без сетей, – попросил Арам. – Иначе его снова придется распутывать.

Талисс, как всегда, развеселился. Почесав длинное острое ухо, он сказал:

– Мурчаль мррг нк мгррррл.

Казалось, Мурчаль слегка расстроился, но тут же забыл об этом. Он медленно начал показывать, будто собирает сети, а друид принялся переводить рассказ мурлока:

– Он говорит, что он из рыбацкой деревни на Забытом берегу. Жил там с дядей и тетей. Или, может, со старшими двоюродным братом и сестрой?

– Мммрргглм, мммррггллм, – уточнил Мурчаль.

– Да, я был прав. С дядей и тетей.

Оба продолжили рассказ:

– Однажды он пошел на рыбалку. Но задержался с возвращением…

– Дай-ка угадаю, отчего, – вмешалась Макаса. – Он запутался в сетях.

– Да, – подтвердил Талисс. – Похоже, для нашего маленького друга это обычное дело.

– Беспомощность этого создания просто поражает, – пробормотала Макаса, покачав головой.

Арам шикнул на нее. Он все еще трудился над портретом Талисса, поглядывая то на эльфа, то на мурлока, казалось, не обратившего внимания на замечание Макасы и продолжавшего свое представление.

– Когда он вернулся в деревню, там не было никого. Его дядя и тетя, его семья и друзья – все они исчезли.

Сна как не бывало. Арам подался вперед, опершись на колени.

– Что же случилось? – спросил он.

Мурчаль с тяжелым топотом двинулся вокруг костра и зарычал:

– РРРгррры! РРРгррры!

За полсекунды до того, как калдорай успел перевести его слова, Арам, наконец, понял, что это значит.

– Огры, – хором сказали Арам с Талиссом.

Сердитая гримаса тут же исчезла с лица Макасы. Обменявшись взглядами, они с Арамом одновременно вспомнили огра Трогга, убившего стольких их товарищей, прежде чем вывести из строя «Волноход», срубив грот-мачту.

– В деревне побывал целый клан огров. Он назвал его…

– ГРРунди клун РРРгррры, – повторил Мурчаль и заговорил дальше – быстро и зло, брызжа слюной во все стороны.

– Думаю, он имеет в виду огров из клана Гордунни. Он говорит, что они… э-э… словом, он отзывается о них крайне невежливо. Суть в том, что они совершают набеги на побережье уже не первый год. Хватают и мурлоков, и всех прочих. Но никогда прежде они не захватывали целую деревню.

– Что они делают с пленниками? – спросил Арам.

– А трупы он обнаружил? – спросила Макаса.

Талисс и Арам укоризненно взглянули на нее. Последний давно знал, что она не стесняется в выражениях, но полагал, что такое даже для нее – совершенно бесчувственно.