— Их названия отвечают их назначению, — ответил Тачстоун.

— А кто решает, пропустить корабль или не пропускать? — спросила Сабриэль. Она уже смотрела вперед, размышляя о том, что увидит в Билайзере. Может быть, там, как и в Ньюстоуве, люди оставили город, и он захвачен Смертью?

— Эх! — сказал Тачстоун, — а я об этом не подумал. В мое время там был королевский управляющий заграждением, при нем охрана и отряд маленьких кораблей. Но если, как говорит Моггет, в городе анархия…

— Ведь там могут быть люди, связанные со Смертью, — задумчиво добавила Сабриэль. — Поэтому, даже если мы пересечем линию заграждения при свете дня, все равно возможны неприятности. Думаю, мне лучше перевернуть мой плащ и спрятать шлем.

— А что делать с колокольчиками? — спросил Тачстоун. — Они очень заметны.

— Я могу быть просто волшебником, — ответила Сабриэль. — Просоленным морским ветром, немытым волшебником.

— Вот уж не знаю, — сказал Тачстоун, он не понял, что Сабриэль шутит. — Волшебников не пускали в город в мои…

— В твое время, — перебил его Моггет. — Но мы живем в другие времена, и я уверен, что сейчас в Билайзере есть не только волшебники, но кое-что и похуже.

— Если ты так считаешь… — сказал Тачстоун. На самом деле он не поверил коту. Билайзер — королевская столица, огромный город, в нем живет не меньше пятидесяти тысяч человек. Тачстоун не мог себе представить, что город пал, разрушен и находится в руках Смерти. Он не мог поверить, что Билайзер, к которому они плывут, окажется несколько другим, не тем, что осталось в его памяти об этом городе, о том, что было двести лет назад.

И вот над голубой линией горизонта показались башни Белис Маута. Сначала это были всего лишь темные пятна, которые становились все выше по мере того, как ветер и волны подгоняли к ним лодку. Сабриэль взяла телескоп и увидела, что башни, сделанные из розового камня, когда-то отличались великолепием. Теперь они почернели от огня, и их великолепие исчезло. Башня Ветра лишилась трех верхних этажей. Защитная Ловушка оставалась высокой, но сквозь ее разрушенные стены просвечивало солнце, и было видно, что внутри сплошные руины. Не было ни следа от гарнизона, патрульных кораблей и подъемных механизмов.

Огромная заградительная цепь протянулась поперек пролива. Ее громадные металлические звенья, каждое шириной с рыбацкую лодку, поднимались из воды к башням на обоих берегах. Когда волны отбегали, в середине залива можно было увидеть отблеск скользкого зеленого металла, будто на глубине путников поджидало притаившееся чудовище.

— Мы должны пройти вблизи от Башни Ветра, опустив мачту и пронырнув под цепью там, где она поднимается к башне, — заявил Тачстоун после того, как несколько минут разглядывал в телескоп цепь, пытаясь определить, где она поднимается на достаточную высоту.

Даже для их относительно небольшой лодки с мелкой осадкой это была слишком рискованная затея, но они не могли себе позволить дожидаться прилива.

— Моггет, иди на нос и внимательно смотри под воду. Сабриэль, пожалуйста, следите за берегом и за башнями, не возникнет ли там какая-нибудь опасность.

Сабриэль кивнула, довольная тем, что роль капитана их маленького суденышка избавила Тачстоуна от приниженного тона слуги и сделала его нормальным человеком.

Моггет не возражая прыгнул на нос, несмотря на то, что там его обдавало солеными брызгами.

Перед тем как наклонить мачту, они подошли как можно ближе к цепи. Волнение улеглось. Белис Маут хорошо защищали две земляных насыпи, но течение в этом месте поворачивалось и неслось из океана в море Сиер. Поэтому даже без паруса и без весел лодка мчалась прямо на цепь, и Тачстоуну пришлось приложить все силы, чтобы управлять кораблем. Очень скоро стало ясно, что одному ему не справиться, и Сабриэль взялась за весло, а Моггет указывал направление. Ежеминутно, вытягиваясь в гребле почти параллельно лодке, Сабриэль бросала взгляд через плечо. Они мчались в узкий проход между высокой, но обсыпавшейся стеной Башни Ветра и огромной цепью, поднимающейся из волн моря. Сабриэль слышала меланхоличное громыхание звеньев, похожее на хор обиженных тюленей. Даже эта гигантская цепь подчинялась капризам моря.

— Немного левее, — промяукал Моггет. Тачстоун притормозил своим веслом, и тут Моггет закричал: — Суши весла и пригнись!

Весла заскрипели в уключинах, всплеснули, Сабриэль и Тачстоун почти легли, и где-то между ними спрятался Моггет. Лодка взлетала и падала, грохот от качавшихся звеньев цепи все приближался и становился все более ужасным. Сабриэль глянула на голубое небо над головой, и в тот же момент над нею нависло зеленое, обмотанное водорослями железо. Морское течение подняло лодку вверх, и она чуть было не коснулась заградительной цепи Белис Маута.

Когда цепь осталась позади, Тачстоун снова взялся за весло, а Моггет вспрыгнул на нос. Сабриэль хотелось лежать и смотреть на небо, но стена Башни Ветра была так близко, всего лишь на расстоянии длины весла, и Сабриэль пришлось сесть и взяться за свое весло.

В море Сиер цвет воды изменился. Сабриэль провела по воде рукой, восхищаясь ее бирюзовым сиянием. И она была такая прозрачная! Было видно, как далеко в глубине танцуют маленькие рыбки.

Сабриэль расслабилась, превратившись в беззаботную девочку. Все ужасы и трудности, какие приключились с ней и какие ждали ее впереди, временно отступили перед простым созерцанием чистой зелено-голубой воды. Здесь не было Смерти, не было постоянной мысли о Последних Воротах. Даже магия Хартии рассеялась морем. На несколько минут Сабриэль забыла о Тачстоуне и о Моггете. Существовали только цвет моря и прохлада на руке.

— Скоро мы увидим город, — сказал Тачстоун, прерывая мечтания Сабриэль. — Раз башни все еще стоят…

Сабриэль задумчиво кивнула и медленно вытащила руку из воды. Ей показалось, что ее разлучили с милым другом.

— Должно быть, тебе будет трудно, — сказала она, не ожидая от него ответа. — Прошло двести лет, и пока ты спал, Королевство медленно превращалось в руины.

— На самом деле я в это не верил, пока не увидел Ньюстоув, а затем и башни Белис Маута, — ответил Тачстоун. — Теперь я боюсь, что и большой город, с которым, как я думал, никогда ничего не случится…

— Никакого воображения! — сурово сказал Моггет. — Не видишь дальше своего носа. Это недостаток твоего характера. Роковой недостаток!

— Моггет, — с негодованием сказала Сабриэль, рассердившись на кота за то, что он прервал начавшуюся было беседу. — Почему ты так груб с Тачстоуном?

Моггет зашипел, и у него на загривке поднялась шерсть.

— Я уточняю, а не грублю, — огрызнулся он, отвернувшись с выражением обиды. — И он этого заслуживает.

— Это невыносимо! — воскликнула Сабриэль. — Тачстоун, что такое знает Моггет, что мне неизвестно?

Тачстоун молчал, костяшки его пальцев, которыми он сжимал весло, побелели, взгляд был устремлен вдаль, как будто он уже видел башни Билайзера.