— Но, мой дорогой коллега, разве вы не заверите их, что дело касается убийства и ничего другого? Ничего, как вы говорите, личного.

— Я считаю, — сухо ответил Аллейн, — что они не такие простаки, чтобы это проглотить.

Комиссар пожал плечами и развел руками.

— Их можно заверить, — бросил он, — в нашей осмотрительности.

— Кто Мейлер по национальности — он взял итальянское гражданство? — спросил Аллейн.

— Это можно выяснить. Вы, разумеется, думаете о его экстрадиции?

— Думаю ли я? — рассеянно пробормотал Аллейн. — Думаю ли я?

В этот момент врач, сотрудники «скорой помощи», подчиненный комиссара, вице-комиссар Бергарми и римский вариант отдела по расследованию убийств подошли к ним с соответствующим снаряжением: камерами, треногами, лампами, чемоданчиками, носилками и полотняным экраном — обычный реквизит международного криминального шоу.

Мужчины официально представились. Аллейн посчитал, что должность Бергарми соответствует детективу-инспектору.

Последовали распоряжения. С комиссаром Вальдарно и, поскольку дано было ясное указание, с Аллейном все держались с огромным почтением. Решетку отомкнули, и вновь прибывшие стали спускаться вниз.

— Мы с ними не пойдем, — сказал Вальдарно. — В этом нет необходимости. Это было бы неуместно. В свое время они сами доложат. В конце концов, и без медицинского сотрудника понятно, что женщину задушили.

Действовать здесь придется тактично, подумалось Аллейну. Дело обещает быть непростым. А вслух он сказал:

— Когда ваш фотограф закончит работу, я был бы очень рад еще раз все там осмотреть, если можно. В особенности верхнюю часть ограждения вокруг колодца. Пока не изъяли тот фрагмент ткани, каким бы он ни был. Можно?

— Ну, разумеется. Этот фрагмент имеет какое-то значение? Ограждение шершавое, много, много людей проходило мимо и бралось за него. Я видел, что вы внимательно изучали тот участок, когда включили свет. Что вы увидели? Что это был за материал?

— Что-то черное. Меня заинтересовало его местоположение. Размеры рейки ограждения примерно пять на два дюйма. Действительно, с внутренней стороны она шершавая, и именно с внутренней стороны, ближе к нижнему краю, зацепился этот обрывок материала.

После значительной паузы Вальдарно произнес:

— Это, возможно, немного любопытно, но я бы подумал, что большого интереса не представляет. Какой-то человек наклонился над ограждением, свесив вниз руки и вглядываясь в глубину, и… — Он умолк, нахмурился, а затем проговорил: — В любом случае идите вниз, мой друг, и обследуйте этот участок, как вы хотите. Я даю вам на то полное право.

— Вы очень любезны, — промолвил Аллейн и немедленно воспользовался этим предложением.

Он спустился вниз и увидел, что люди Вальдарно под руководством Бергарми выполняют знакомые стандартные действия. Виолетту сфотографировали на месте, а затем переложили на носилки, где хирург склонился над ее жутким лицом. Крышкой саркофага занимались на предмет отпечатков пальцев. Аллейн ни на секунду не подумал, что они что-нибудь отыщут. Бергарми взял визитную карточку своего начальника с изысканной учтивостью и без особого энтузиазма.

У Аллейна была своя и очень специфическая камера. Пока Бергарми и его подчиненные занимались своими делами, он быстро сделал три снимка внутренней стороны ограждения. Затем Аллейн вернулся в базилику. Он сообщил Вальдарно, что сделал, и сказал, что воспользовался бы теперь его любезным предложением и посетил бы квартиру Мейлера. Вальдарно дал указание одному из своих водителей отвезти туда Аллейна, и, усердно пожав друг другу руки во второй раз за час, они расстались.

Квартира Мейлера находилась на боковой улице за Пантеоном. В нее попали, пройдя через жалкий внутренний дворик и поднявшись на один пролет по узкой внешней лестнице. Дежурный человек Вальдарно впустил Аллейна и, взглянув на всемогущую карточку, оставил его одного.

Комнаты, а их было три, поразили Аллейна следами улучшения материального положения хозяина. Одно или два новых кресла с богатой обивкой, прекрасный письменный стол, шикарная тахта, а на кровати мистера Мейлера сплошь расшитое и довольно уродливое бархатное покрывало — все указывало на достаток. Обветшалая кухонька, тускло освещенная ванная комната и вздувшаяся краска на стенах давали основание предположить, что все те предметы были недавнего происхождения. На книжных полках был представлен полный набор изысканной порнографии, частью очень дорогой, и подборка просто порнографии — дешевой и чрезвычайно мерзкой. Человек синьора Вальдарно коротал свое дежурство с образцом последней.

Аллейн спросил у него, осматривалось ли содержимое письменного стола. Тот ответил, что вице-комиссар Бергарми вскользь упоминал, что займется этим позднее, если Мейлер не вернется.

— Он не вернулся, — сказал Аллейн. — Я этим займусь. Возможно, вы предпочтете позвонить комиссару Вальдарно, прежде чем я это сделаю.

Уловка сработала. Полицейский вернулся к своей книжке, а Аллейн принялся за письменный стол. Единственный замок, заставивший его попотеть, принадлежал потайному шкафчику в глубине ниши для ног. И именно в этом шкафчике Аллейн наконец наткнулся на сокровище: тщательно хранимую бухгалтерскую книгу, что-то вроде ежедневника со ссылками. Здесь, через промежутки, напротив даты стояла галочка с одной, а иногда с двумя буквами рядом. Аллейн сверился с собственной записной книжкой и обнаружил, что все эти записи соотносятся с пометками, связанными с предполагаемыми поставками героина из Измира в Неаполь, а оттуда через Корсику — в Марсель. Он дошел до даты чуть более года назад и нашел: «Андж. в авг. Б.Г.», и четырьмя днями позже: «Б.Г. С. в Л.». Это показалось Аллейну совсем уж странным, пока в ящике стола он не обнаружил рукопись под названием «Анджело в августе». Он вернулся к бухгалтерской книге.

Ничего интересного, пока он не наткнулся на запись от мая предыдущего года. «В. дер В. Подтверждено. Ждать». С этого момента периодически появляются записи о больших суммах денег без объяснения, но связанные с датами поставок. Аллейн продолжал скрупулезно изучать книгу. Полицейский зевал над своей порнографией. Записи за текущий год. «Перуджа. К.Д. 100 000 лир». Несколько записей с инициалами К. Д. После этого: простая памятка о первом и последующих турах «Чичероне».

Аллейн закончил обыск письменного стола. В запертой металлической шкатулке для хранения денег он нашел ряд писем, ясно указывавших на то, что мистер Мейлер занимался шантажом, и одно на языке, которого он не знал, но по виду, пожалуй, на голландском. Это письмо он скопировал, а затем сфотографировал вместе с несколькими дневниковыми записями. Было уже половина двенадцатого. Аллейн вздохнул, пожелал полицейскому доброго утра и отправился в офис Вальдарно, размышляя, что он, вероятно, только что совершил явное преступление, но нисколечко об этом не жалеет.

III

В полдень унылая команда паломников мистера Мейлера собралась в великолепном кабинете комиссара Вальдарно.