Прутик кивнул. По крайней мере, он знал, что это соответствует действительности.

– Но его вес, как наглядно доказал Ферумикс, относителен, – продолжал Профессор. – X равен У + Z в пределах p, где X – вес, У – площадь поверхности кристалла, а Z – степень его прозрачности. – Он нахмурился. – Или блеска?

Прутик снова с беспокойством посмотрел на Профессора. Подтверждают вычисления Профессора то, что он в здравом уме и твердой памяти, или он порет чушь?

– Ну разумеется, тут его полным-полно, – прокомментировал Прутик профессорские выкладки.

– Конечно! – воскликнул Профессор. Он медленно повернулся, чтобы взглянуть на Прутика. В его глазах светилось явное безумие. – И я намерен сосчитать все это до последней крупинки и таким образом установить, сколько Великих Бурь понадобилось, чтобы произвести наличествующее количество кристаллов, и сколько времени на это ушло. Эпохи. Тысячелетия, – благоговейно прошептал он. – Миллиарды лет!

Прутик покачал головой. Все эти рассуждения об уходящем в бесконечном вращении времени его странно беспокоили. Воздух дрожал, и пестрые тени шептали ему тихими, ласковыми голосами. Убаюкивающими голосами.

– Ты Прутик, – шелестели они. – Тебе пятнадцать. Сколько ты уже повидал и сделал за такое короткое время…

И в игре тени и света, в ярких вспышках хрустального огня перед Прутиком представали сцены из его жизни, он узнавал места, где бывал, и людей, которых знал. Вот он на борту «Громобоя» вместе с небесными пиратами. А вот задняя комната таверны «Дуб-кровосос». Мамаша Твердопух, Форфикюль, Облачный Волк…

«Как много может дать вечный покой Сумеречного Леса», – убаюкивали голоса.

Прутик вглядывался в лицо, которое увидел.

– Отец? – пробормотал он и сделал шаг вперед. Фантом Облачного Волка качнулся и ускользнул от прикосновения.

– Конечно, это я, твой отец, – ответил он низким и гулким голосом. – Останься здесь ненадолго. Ищи и найдешь меня. Только не прекращай поисков…

– Нет! – крикнул Прутик. – Ты не мой отец. Не мой настоящий отец! – Он схватился за рукоятку меча и выхватил его из ножен. – Кто бы ты ни был, оставь меня! – закричал он, бешено размахивая мечом перед собой.

Воздух сверкал и сгущался. Лица удалялись. Они ухмылялись, строили рожи и высовывали языки.

– Остаться ненадолго? Я ни за что не останусь здесь! – выкрикнул Прутик.

– … останусь здесь…

– Исчезните, – ревел Прутик. – Прочь!

– … прочь…

И они исчезли. Прутик смотрел в тревожные глаза Профессора Света, чьи узловатые пальцы крепко держали его за плечи.

– Ты слышишь меня, Прутик? – спрашивал он. – Прутик!

– Да, – ответил мальчик. – Я слышу вас… О, Профессор! – захныкал он. – Если я как можно быстрее не покину этот проклятый лес, то наверняка останусь здесь навечно. – Он еще крепче схватился железной перчаткой за меч и стал размахивать им в воздухе. – Тем! Колючка! – заорал он. – Железная Челюсть! Буль! Где вы?

Эхо подхватило его слова и унесло в никуда. Прутик повесил голову. «Все безнадежно. Все… но подождите-ка». Он настороженно прислушался.

– Что это? – спросил Профессор.

– Ш-ш-ш! – прошипел Прутик и закрыл глаза, чтобы еще больше сосредоточиться. И вот снова – низкий и жалобный, едва различимый, но, без всякого сомнения, приветственный рев, который издают толстолапы.

В детстве Прутик, лежа в постели, часто слышал, как живущие в одиночестве толстолапы перекликаются меж собой через огромные пространства Темных Лесов. Насколько ему было известно, в Сумеречном Лесу их нет – за исключением одного.

– Бу-уль! – завопил он и издал, как мог, такой же приветственный звук: – Ва-а-а-а!

– Ва-а-а-а! – раздался ответ, теперь уже гораздо ближе.

На всякий случай сжав меч в руке, Прутик бросился бежать на звук.

– Ву-ву! – орал он.

– Ву-ву! – Голос был еще ближе. В следующий миг раздался шум и треск, и Буль – громадный толстолап-альбинос – вывалился из-за тенистых деревьев прямо навстречу Прутику.

– Буль!

– Д-ву-г! – промычал толстолап.

Они бросились друг к другу и крепко обнялись.

– Я боялся, что не увижу тебя снова, – сказал в конце концов Прутик. Тут до него дошло, что они здесь не одни. Точно так, как Профессор шел за ним, за Булем следовали остальные члены экипажа. Прутик смахнул слезы и с радостью смотрел на их улыбавшиеся лица. – Тем, Колючка, Железная Челюсть, Каменный Пилот – я так рад всех вас видеть!

– И у меня полегчало на сердце, когда я увидел, что ты жив-здоров, – ответил Тем Кородер. Он запнулся. – Я… То есть мы надеялись, что, может быть, и капитан с тобой.

Прутик покачал головой:

– Облачный Волк отказался оставить «Громобой». Когда я видел его в последний раз, он вновь обрел контроль над кораблем и направил его в самый центр Великой Бури.

– Старина Облачный Волк, – произнес Тем. – Самый отважный небесный пират из всех, кого я встречал, и это правда. Он вернется, чтобы отыскать нас, вот увидите.

Прутик кивнул, но ничего не ответил. Не стоило говорить ни про шар молнии, который – он сам видел – окружил небесный корабль, ни про взрыв, который затем последовал. Не было смысла лишать экипаж надежды. Тут на помощь Прутику пришел Профессор Света.

– Всем нам необходимо убраться отсюда – и чем скорее, тем лучше, – заявил он.

Небесные пираты повернулись к нему.

– Без капитана? – спросил Тем.

– Нам ничего не известно о том, где он, – отрезал Профессор. – И в его отсутствие я советую выбрать нового капитана – того, кому мы все присягнем на верность, кто выведет нас из Сумеречного Леса.

Тем неуклюже зашаркал.

– Ну и кого же? – угрюмо спросил он.

– Конечно же Прутика, – ответил Профессор. – Кого же еще? Сына прежнего капитана и его наследника…

Небесные пираты открыли рты от изумления, а Тем Кородер замотал головой, не веря своим ушам:

– Сын и наследник? Кто – юный Прутик?! Но этого не может быть!

– Вы не верите мне? – холодно возразил Профессор.

– Нет… Да… я хочу сказать… – запутался Тем.

– Квинтиниус… То есть Облачный Волк сам рассказал мне об этом, – продолжал Профессор. – Вот почему он собирался оставить парнишку в Нижнем Городе – ради его безопасности.

Тем присвистнул.