— На кой хрен? Держать мне собралась? — грубо ее осадил и ушел, не дожидаясь ответа.

Первым делом я выглянул в окно, которое выходило на стоянку, чтобы убедиться, что черная бэха стоит на своем месте. Значит Янка не сбежала, где-то в школе отсиживается. Почему-то на ум пришла библиотека. Я спустился туда, потом заглянул в столовую, обошел весь первый этаж. Даже женский туалет не оставил без внимания. Пусто.

Проверил второй этаж. Тоже безрезультатно. Белецкой не оказалось ни в физкультурной раздевалке, ни дамской комнате, ни в лаборантской кабинета биологии, ни в одном из тех закутков, в которых так любят отсиживаться ученики.

На этом моим поискам пришла хана, в виде Ирины Станиславовны. Она поймала меня, когда я поднимался на третий этаж:

— Ершов, ты что тут бродишь? Марш, на конференцию!

— Мне надо…

— Немедленно! — лютовала она.

— Сейчас, я только…

— Живо! Я тебя провожу, чтобы никуда не сбежал!

— Да никуда я не сбегу!

По крайней мере, пока не поговорю с Яной.

— Вперед!

Пришлось подчиниться. Я раздраженно цыкнул, напоследок бросил сердитый взгляд на пролет третьего этажа и, заправив руки в карманы, уныло побрел к актовому залу, под пристальным взглядом классного руководителя.

Засада, блин. Просто засада.

* * *

Я вернулся, сел с краю, старательно делая вид, что не замечаю, как Ирка отчаянно машет мне рукой. Задолбала.

Тогда она, пригнувшись, пробралась по ряду и села рядом. Да, твою мать! Тебя мне только сейчас и не хватает.

— Я соскучилась.

А уж я-то как соскучился. Только не по тебе.

Еще один неприятный разговор на подходе. Я был готов начать его прямо сейчас, но словил грозный взгляд класснухи и промолчал.

— Макс, — не унималась Ирка, — а давай…

— Т-с-с-с! — цыкнул на нее, — не мешай слушать.

Она удивленно захлопала глазами, но замолчала и тоже уставилась на сцену, с которой лилась очередная муть.

Время тянулось медленно. От усталости у меня слипались глаза, и я готов был заснуть прямо здесь и сейчас. Еще выступления эти убогие, одно скучнее другого. Когда уже эта фигня закончится?

Янкин телефон все так же был недоступен. Звонки не проходили, сообщения не доставлялись. Я уже был готов смириться, с тем, что не смогу выловить ее в школе, как вдруг:

— Яна Белецкая, одиннадцатый «В» — объявил ведущий.

У меня внутри екнуло.

Не думал, что ей хватит пороху выйти с выступлением.

— Эта дура все-таки решила вылезти, — проворчала Ирка.

Эта дура, в отличие от тебя все сделала, а не придумала сказочку про сломанный компьютер.

Ладно, посмотрим, что она там подготовила.

Надеюсь, хоть умылась? Или так с разводами от туши вышла? Ревела ведь, наверняка.

Э-э-э…

Уверенная походка, улыбка во все тридцать два зуба и игривый блеск в глазах. Неожиданно.

Дэн, начавший было прикалываться при ее появлении, аж притих, а Ирка села ровно, наконец отлипнув от моего плеча.

— Добрый день, — Яна бойко поздоровалась со всеми присутствующими и посмотрела на меня. В упор, не таясь. Не как трясущаяся от страха овечка, и не как сломленный человек, а как та самая стерва, которую я встретил в самом начале, и которая плотно залезла в мои мозги. Во взгляде вызов и прямой посыл…на три буквы.

Все. Девочке надоело быть жертвой.

Она рассказывала без текста, шпаргалок, подсказок. Рассуждала, по-деловому водя руками и вышагивая по сцене с видом заслуженного профессора. Все слушали, молча и надо признать, ее выступление было самым интересным за весь день. Я правда ни черта не понимал, но зато таращился на нее во все глаза, не обращая внимания на то, как Ирка дергает меня за локоть и что-то сердито бурчит.

Тем временем Белецкая закончила свою речь:

— …Спасибо за внимание, буду рада ответить на ваши вопросы.

Вопросы были. В отличие от остальных, ее засыпали ими по самую макушку. И не простыми, формальными, для галочки, а все по сути.

И учителя спрашивали, и ученики. Яна отвечала с легкостью, будто заранее все ответы продумала и просто доставала готовые варианты из своей памяти.

Вот…зараза. Пряча улыбку, я наблюдал за тем, как она спорит с Лёнькой из одиннадцатого «А». Толстяк не на шутку заинтересовался ее темой и пообещал подойти потом, обсудить все более детально. Белецкая, ответила, что будет с радостью ждать.

Тут руку вскину Ира. И прежде, чем я успел ее осадить, ведущий дал ей слово.

— Яна, вы так увлекательно рассказывали про экологию… А не подскажете, как связана ваша работа с вашим хобби? — елейным голосом произнесла она, демонстративно переходя на вы, — у вас же есть увлечение? Если я не ошибаюсь, что-то связанное с уборкой чужих экскрементов?

По залу снова покатились смешки, а Ирка с довольным видом смотрела на свою бывшую подругу.

Яна задумчиво почесала пальчиком бровь и произнесла, подхватывая игру в «выканье»:

— Понимаете, дорогая Ирина, я не уверена, что есть смысл обсуждать такие вопросы. Отсутствие плотных нейронных связей у некоторых субъектов может препятствовать правильному восприятию информации.

Изящно она ее идиоткой назвала. Левина, по-моему, даже не поняла, что к чему.

— Если кто не в курсе, — как ни в чем не бывало продолжала Белецкая, — хобби у меня действительно есть. Я работаю волонтером в собачьем приюте. Мою плешивых найденышей, лечу бедняг, которые оказались на улице и, как правильно сказала моя дорогая одноклассница, чищу за ними клетки. Наверное, все видели мою фотографию из приюта? — она вопросительно развела руками, обводя зал уверенным взглядом, — Где я чумазая, как поросенок и с лопатой в руках? Уставшая, но довольная? Знаете почему? Нам удалось спасти маленькую собачку, которую хулиганы обмотали проволокой и бросили умирать на морозе, раздать всех кутят, заручиться поддержкой спонсоров, которые обещали привезти еду и лекарства. Так что это был прекрасный день, который я ни за что бы не променяла на всякую безделицу. И я рада, что вы меня увидели такой.

Ирка фыркнула:

— То же мне героиня.

— Да, если кто-то захочет поучаствовать и помочь приюту — милости просим. Его двери всегда открыты для всех неравнодушных и желающих помочь. Если не знаете, с чего начать или стесняетесь — подходите ко мне, я с радостью подскажу, объясню, направлю. На этом у меня все. Желаю всем добра, сострадания к братьям нашим меньшим, и достойных целей в жизни, — Яна показала два больших пальца.

Только сейчас я понял, насколько у нее сильный внутренний стержень. Она переступит, поднимется с колен и продолжит движение к цели, а все остальные могут идти на хер со своими закидонами, и я в том числе. В моей помощи она не нуждалась.