— Что вы имеете в виду? — настороженно поинтересовался Глеб. — Вы же видите, я не в том положении, чтобы помогать кому-то.

Аня устало вздохнула.

— А тебе, как я вижу, здесь понравилось?

— О чем вы? То есть ты…

— Ну, ты явно не торопишься уходить. — Аня положила руку на массивный дверной замок. — Что ж, давай вести светские беседы прямо здесь, пока папаша и сынок не вернутся.

Она повертела на указательном пальце связку ключей, издававших неприятное бряцанье, от которого Глеб поморщился.

— Я согласен поболтать с тобой позже… Здесь и правда не самое удачное место.

— Отлично! Тогда советую тебе поспешить. — Перед тем как переступить порог, она кивнула на Володю: — Ты дружка своего разбудишь или как?

Глеб оглянулся на Володю, все еще лежавшего на полу, успел заметить, как тот поспешно прикрыл глаза, и скривился от отвращения.

— Думаю, моему приятелю нужно хорошенько выспаться, — сказал Глеб так громко, что его услышали бы даже у подножия горы.

— Дело твое. — Аня протянула Глебу паспорта и другую мелочь, конфискованную турками. — Держи, это ваши вещи.

— Спасибо. — Проверив паспорт, чтобы убедиться, что он принадлежит ему, Глеб засунул свои вещи в карман, а остальное швырнул на пол рядом с Володей. — Чужого мне не надо.

— Ты долго еще будешь копаться? — Аня вышла из комнаты, оставив дверь незапертой. — А еще говорят, что женщины вечно опаздывают.

— Уже иду.

Бросив взгляд на Володю, Глеб последовал за Аней. Они поднялись по лестнице, миновали пару зловонных помещений и очутились на улице. И только здесь, при свете луны, он заметил, что лицо спасительницы обезображено ужасными шрамами. Она была немолода, но проворна, как горная коза, — вероятно, благодаря худощавому сложению.

То и дело спотыкаясь, Глеб едва поспевал за Аней, ноги которой, казалось, сами находят путь в темноте.

— Скажи, а что ты хочешь взамен моей свободы?

— Мою свободу. — Аня сверкнула на него глазами через плечо. — Не буду притворяться, ты — мой единственный шанс за несколько лет. Я ждала этого так долго, что не могу упустить хотя бы крохотную возможность.

— Чем же я могу тебе помочь? — Глеб растерялся. — Ведь ты, как я вижу, и без моей помощи оказалась на свободе.

— Свобода появится, когда я спущусь хотя бы к подножию этой чертовой горы. — Продолжая идти вперед, Аня снова обернулась. — Ты увезешь меня отсюда, потому что, если я стану спускаться пешком, меня выследят и поймают.

— Увезу? — Глеб в недоумении приподнял брови, так что лоб покрылся сетью морщин. — Интересно, на чем я тебя увезу?

Он окинул взглядом двор, в котором не наблюдалось ничего похожего на автомобиль.

Аня остановилась у чего-то большого, накрытого брезентом, и ткнула туда указательным пальцем:

— Вот на этом. Любимая игрушка покойного Парса.

Сильным рывком она сдернула брезент, и их взглядам открылся черный блестящий мотоцикл. По угловатому силуэту, по резким, даже несколько агрессивным линиям и широкому рулю Глеб узнал в нем шестьсот пятидесятую «хонду». Он страстно любил мотоциклы, поэтому не мог пропустить появление на рынке этой продвинутой модели, разработанной молодыми инженерами.

— Какой красавчик! — прошептал Глеб, любовно погладив совсем новенький мотоцикл, пахнувший лучше дорогих духов. — Четыре цилиндра — это то, что надо.

— Четыре чего? — настороженно переспросила Аня. — Что ты там бормочешь?

— Ничего. Это я так…

— Ладно, как бы там ни было, мне нет дела, все ли у тебя в порядке с головой. Главное, чтобы ты помог мне выбраться отсюда. — Аня стащила с хвоста резинку для волос и торопливо заплела косу. — Подожди здесь, мне нужно напоследок кое-что сделать.

Не дожидаясь ответа, она торопливо пошла к постройке, рядом с которой они стояли, и, распахнув дверь, тенью проскользнула внутрь.

Решив проследить за ней, Глеб зашел туда тоже. От крепкого запаха помета и гниющего мяса он едва не прослезился и поспешно зажал нос рукой.

— О боже! Что здесь такое? Мамонт сдох?

— Нет, не мамонт. Тут живут маленькие зверьки с острыми-преострыми зубами. Их нужно выпустить, чтобы они больше никогда никого…

Аня юркнула в дальнюю комнату, и ее слов уже нельзя было разобрать. Потом Глеб услышал лязганье металлических засовов, возбужденный писк и шорох.

— А-а-а-а! — закричала невидимая Аня. — Нет! Нет!

Глеб бросился на голос. Из открытых клеток выпрыгивали маленькие темные тени, метались по комнате в поисках выхода и хищно набрасывались на отчаянно отбивающуюся Аню. Зверьки цеплялись острыми когтями за ее одежду и повисали, дергаясь, извиваясь и норовя укусить за открытые участки тела. Они вели себя практически бесшумно и только сверкали в темноте белыми зубами, словно улыбались в предвкушении сытного угощения.

Недолго думая Глеб схватил лопату, стоявшую здесь для уборки в клетках, и принялся бить нападавших на Аню зверьков, которые тут же бросились врассыпную.

— Что это за твари? — спросил Глеб, прижимая ногой к полу шипящую голову с оскаленными зубами.

— Норки! — крикнула Аня, стряхивая с себя гибкое черное тело с блестящей шерстью.

Она убежала в соседнюю комнату и через мгновение вернулась с топором в руках.

— Сейчас я вас всех прикончу, гадины ненасытные!

Она принялась размахивать топором, норовя перерубить норок пополам, а они с шипением жались к стенам или прятались под клетки. Тела некоторых подрагивали на полу, напоминая подыхающих мохнатых гусениц гигантских размеров. И все же хищники не были настроены сдаваться без боя и, вероятно, осознавая свое численное превосходство, бросались на обидчиков отовсюду. Помогая друг другу, Аня и Глеб пятились, пока наконец, тяжело дыша, не выскочили наружу. Постанывая от пережитого страха и напряжения, Аня заперла сарай на замок и поспешно отошла, словно опасаясь, что норки прогрызут дверь или стены, вырываясь на свободу.

— Получилось не так, как я думала, — сказала она с нервным смешком, разглядывая укусы и царапины, — но так даже лучше. Когда владельцы этого зоопарка вернутся, их будет ждать не очень приятный сюрприз.

— Да уж… Но твоя выходка могла стоить нам жизни. — Глеб вытер кровь на руке. — Найди какую-нибудь выпивку покрепче и тащи сюда.

— Собираешься пить?! — ужаснулась Аня. — Ты алкоголик?

— Раны загноятся, если их не продезинфицировать.

— Ой, я как-то не подумала! Есть турецкий самогон. Из винограда.

— Да хоть из картошки. Неси.

Кивнув, Аня убежала и возвратилась с внушительной бутылью, наполненной прозрачной жидкостью. Помогая друг другу, они принялись поливать и смачивать раны.