Глава 19. Семейные тайны

Москва, понедельник

Утром Обухов, напомнив о себе экспертам, принялся дозваниваться до бывшей любовницы Юрьева. Та ответила сонным голосом:

— Я только что с самолета…

— Когда мне к вам подъехать?

Мария Терпун мгновенно проснулась, Обухов слышал, как она вскочила, микрофон четко поймал ее торопливые шаги, осторожный щелчок двери:

— Вы в своем уме? Что значит, «подъехать»?! — она фыркнула. — Вы же понимаете, я не могу принимать таких гостей, как вы…

Обухов усмехнулся:

— Хорошо, можете подъехать ко мне в отделение, записывайте адрес…

Девушка нервно выдохнула, простонала:

— А можно вот без этих ваших ментовских штучек?.. — Она лихорадочно соображала. — Давайте в сквере встретимся, на Пушкинской. В два часа дня у фонтана…

Обухов согласился, и к двум часам ждал Марию Терпун на входе в сквер.

Она вышла из такси, неторопливо перешла через дорогу и замерла у входа. Песочное пальто модного кроя было распахнуто на груди, белоснежный шелковый шарф отенял благородный загар, развевался на ветру чуть легкомысленно и стильно. Строгий светло-оливковый брючный костюм и ботиночки тон-в-тон завершали образ шикарной, успешной и самодостаточной женщины, которой Мария никогда не была. Да, это могла быть любовница Юрьева. Полная противоположность супруге. Незнакомка остановилась, небрежно огляделась по сторонам.

Он подошел к девушке, представился. Молодая женщина смерила его оценивающе-холодным взглядом, щелкнула языком.

— Задавайте ваши вопросы, у меня двадцать пять минут.

— Маловато вы заложили для общения с органами правопорядка, — усмехнулся Обухов.

— А вы дольше зубоскальте, вообще ничего не останется… В следующий раз мы будем разговаривать в присутствии адвоката моего мужчины.

— А, ясно, — он быстро отвел взгляд и отошел чуть в сторону, пропуская ватагу подростков, торопившихся к фонтану, — сейчас Матвей Аркадьич не в курсе нашей беседы.

Он специально назвал имя ее нынешнего любовника, хотя сам же себя тут же отругал — зачем было дразнить ценного свидетеля. Женщина презрительно скривилась.

— Не думаю, что это в ваших интересах, — процедила.

Обухов согласился:

— И то верно. Как вы понимаете, у меня вопросы о Константине Юрьеве.

— Я его не убивала, — на всякий случай бросила Мария.

— Я и не обвиняю вас в этом. Но вы были близки, а значит, вам может быть что-то известно, что прольет свет на его смерть.

Она не позволила ему договорить, бросила раздраженно:

— Да ничего я не могу! Мы с ним больше полугода как расстались. Да и прежде Костик не сильно распространялся при мне. — Она горько усмехнулась: — Он всегда повторял, что умные мысли превращают красивую женщину в ведьму.

— Интересное замечание. — Обухов кивнул, подумав при этом снова о жене Юрьева.

Он и Мария неторопливо зашли в сквер, направились вдоль фонтана к кинотеатру.

— Считаете? — девушка внимательно посмотрела на следователя. — Мне кажется видеть в женщине только объект — скотство… Впрочем, все вы одинаковые.

Обухов развел руками:

— Тут смотря каких мужчин выбирать… Скажите, Мария, в то время, когда вы еще встречались, у него были проблемы по бизнесу?

— Да, он едва не разорился. На его фирме началось конкурсное производство…

— И как он в такой сжатый срок закрыл долги?

Женщина пожала плечами, равнодушно бросила:

— Украл.

Обухов остановился, посмотрел на свою собеседницу с удивлением:

— То есть как?

Мария остановилась, тихо засмеялась:

— Вот так… А вы считаете сто пятнадцать миллионов можно в урне найти?

— Сто пятнадцать миллионов — это сумма задолженности его фирмы? По документам значится сильно меньше.

— Это потому что вы считаете только прямые убытки, а были еще невыполненные обязательства по строительству, если их учтете, то это и получится… Там же банковские гарантии, которые посыпались по недостроенным объектам. И некоторые были выданы на другие фирмы и даже физлица! — Мария сделала неопределенный жест, будто описывая затейливую скульптуру.

— А его партнер?

Молодая женщина оживилась:

— Да, я помню как-то раз мы с Костиком был в ресторане, ему звонил кто-то. Они ругались, упоминали какой-то ЖК. И Костик еще сказал: «Ты мне что, угрожать вздумал?!»… Дальше он вышел на улицу, я не знаю… Но вот эту фразу запомнила.

— Юрьев как-то пояснил, кто ему звонил? Или что за ЖК?

Мария покачала головой:

— Нет. Но кажется, это как раз партнер звонил, это слово прозвучало несколько раз.

Обухов достал блокнот, сделал пометку.

— А это мог быть Илантьев?

Мария скривилась:

— Илантьев? Не знаю. Фамилия не звучала. — Она посмотрела на часы. И виновато улыбнулась, впервые — откровенно, без наносной стервозности и высокомерия. — Мне идти надо, с подружкой договорились в кафе сходить и по магазинам. Я правда больше ничего не знаю.

Обухов кивнул:

— Последний вопрос: какие отношения были у Юрьева с женой?

Мария уставилась на него, как на жабу:

— Вы ее видели? Какие с ней могут быть отношения, на ней же печать стоит «тварь конченная».

Обухов прищурился, пытаясь распознать женскую ревность или что-то еще, что скрывалось за словами Марии. Но та примирительно улыбнулась и выдохнула:

— Алла Игоревна — стерва, каких мало. Костя ее боялся, особенно после того, как она его выгнала.

— Она его выгнала?

Мария засмеялась:

— Боже… Вы даже этого не знаете?! Как вы вообще работаете? — Молодая женщина лукаво сверкнула глазами, белозубо улыбнулась: — Все, что есть у Костика — это Аллы. У нее папа в свое время был большой шишкой в областном райкоме, потом весьма удачно пристроился к приватизации. Костик с ним успел поработать уже в новейшее время, так сказать. Так что Аллочка была весьма богатая невеста. Богатая и продуманная, как гадюка. Она купила Костика с потрохами, женила на себе, а потом крутила, как хотела. И ловко избавилась от Костика, когда у того начались проблемы с банкротством. Но он боялся даже упоминать ее имя…

Обухов стоял, придавленный информацией:

— Алла могла быть заинтересована в его смерти?

Мария легко отмахнулась:

— А шут