резких движений и маневров, словно направляя корабль по известному ей фарватеру. И ему нравилось наблюдать ее сосредоточенный профиль.

Влада замолчала.

— Нет, давай поинформативнее, пожалуйста. — Настаивал Обухов. — По каким признакам ты могла бы определить, что женщина богата?

Влада цокнула языком, протянула:

— Допустим, прическа — она может быть не слишком модная, но выполнена в дорогом салоне, руку хорошего мастера я, пожалуй, отличу.

Обухов выставил вперед руку и загнул большой палец:

— Хорошо. Это раз. Еще? — Он ждал.

Влада покосилась на его ладонь, пожала плечами:

— Да много чего, Гавр. Маникюр, ухоженные руки, не знающие работы. Интересы, опять же. Одежда и умение ее носить…

— По-моему ты сейчас назвала все действующие стереотипы. — Обухов достал из кармана сотовый, в соцсети нашел фотографию жены Юрьева и, дождавшись красного сигнала светофора, повернул экран бывшей жене: — Вот эта женщина богата?

Влада, мельком взглянув на фото, уверенно кивнула:

— Да. Причем, деньги не ее, это не она их заработала.

Обухов растерялся, даже развернул к себе экран, чтобы убедиться, что фото не «съехало» и Влада говорит о супруге Юрьева:

— Как ты определила?

Молодая женщина тихо засмеялась, простонала с толикой усталости:

— Гавр… На ней худи от Живанши, определенно новое, потому что цвет не изменен. Оно тысяч двести, наверное, стоит. И при этом на нем парочка жирных пятен, значит, она носит его дома, готовит в нем, для нее это — обычная шмотка, которую можно не беречь.

— Может, ей его подарили и она понятия не имеет, что это брендовая вещь? — Не унимался Обухов.

Влада покачала головой.

— Нет, Гавр. Она знает толк и в хорошем парикмахере, за спиной женщины — брендовый пакет с эмблемой одного из самых крутых салонов Москвы. Просто она неряха… Такое бывает. Сынки-мажоры напиваются, дочки-мажорки наедаются. — Она усмехнулась. — Особенно, если вовремя за голову не возьмутся и не начнут зарабатывать сами. Эта дама работала?

Обухов нахмурился, сверился с ее анкетой, которую готовил к встрече.

— Нет, кажется.

— Ну, вот видишь. Из рук богатенького папы попала на руки богатенького мужа. Чувствует себя уверенно, не парится с внешним видом, так как никуда не выходит и публичную жизнь не ведет. Стрижка модная, но волосы не уложены и, прошу прощения, не мыты… В какой-то мере, она поставила на себе крест как на женщине и ищет удовольствие в другом.

— В чем например?

— Во вкусной еде, комфорте… Может тащится от сумочек или нижнего белья.

Обухов убрал сотовый.

— А может это быть случайностью? Ну, плохо себя чувствовала, не переоделась?

Влада скривилась:

— Ей пофиг, понимаешь? Пофиг, что она плохо и неопрятно выглядит. А это означает, скорее всего, что она считает это нормой… Кстати, это кто?

— Это вдова Юрьева, — отозвался Обухов. — Его бывшая любовница уверяет, что Алла Юрьева — богачка. И похоже она права, я проверил, она в самом деле дочка чиновника, у которого когда-то работал Юрьев, начинал карьеру. И после женитьбы на Алле, карьера его резко пошла в гору.

Влада удивилась:

— В самом деле? Ничего себе…

— Сам в шоке. Ты интересовалась, ходили ли они куда-то вместе, было ли у них что-то общее. Оказалось, было — деньги ее папы.

Машина Влады припарковалась у небольшого кафе рядом с парком, здесь было тихо, пахло осенней листвой, а с озера, прятавшегося за поредевшими кустами, тянуло глиной и сыростью. Открытая веранда с деревянным настилом и небольшими столиками, алые пледы и корзинки с ароматными яблоками.

— О, не знал, что здесь есть такое очаровательное место, — Обухов вышел из машины.

Влада улыбнулась:

— Рада, что тебе нравится. Тут еще и умопомрачительная выпечка и рыба под соусом… — Она успела поймать его настороженный взгляд и не высказанный вопрос, усмехнулась, опередив с ответом: — Нет, я ни с кем сюда не ходила, но заказывала по рекомендации мамы пару раз ужин. Понравилось.

Обухов не поверил, но задавать вопросов не стал — знал, что это испортит такое хрупкое перемирие, которое установилось с бывшей женой. Он положил ладонь на ее поясницу, легко направил ко входу, навстречу замершему официанту.

— Пошли пробовать твою умопомрачительную рыбу, как раз сегодня о такой думал.

— Врешь. Ты думал об Илантьеве, что слишком многое на нем сходится, — угадала Влада и засмеялась. — Сделай уже по нему аналитическую справку.

— Как раз жду ее.

Ресторанчик оказался очень уютным. Они заняли столик на веранде, с роскошным видом на озеро. Обухов рассчитывал, что никого рядом не будет. и удастся поговорить. Он не ошибся — в этот час веранда пустовала. Влада заказала рыбу и салат, Обухов повторил ее заказ и добавил к нему тирамису для Влады: она его когда-то обожала. Молодая женщина улыбнулась:

— Ты помнишь…

— Не вижу причин забывать, — Обухов подался вперед и положил свою ладонь поверх руки Влады. Он хотел что-то еще сказать, в глазах загорелся особый лукавый огонек. Влада уже поймала его улыбку, когда сотовый в его кармане негромко звякнул принятым сообщением словно разбилось стекло. Он нахмурился: — Прости, я посмотрю, что там…

Он достал сотовый из кармана, но руку с ее ладони не убрал. Влада ждала, читала по его губам, по потемневшим глазам и обострившимся скулам.

— Что-то случилось? — спросила.

— Надо все-таки готовить постановление на задержание Илантьева… — он поднял взгляд на застывшую с немым вопросом Владу, пояснил: — Пришла экспертиза, у Илантьева был мотив — Юрьев отжал у него бизнес.

Глава 21. А как же Денис?

Краснодар, вторник

Жека позвонил около четырех вечера по внутреннему телефону:

— У себя? — зачем-то спросил. — Не уходи, дело есть.

И положил трубку.

Антон, отложил документы, закрыл сейф и встал. Подошел к окну. Больше информации от похитителей не поступало, и это было чрезвычайно странно — что они хотят?

Жека появился через пару минут, стремительно распахнул дверь и, захлопнув ее, пересек кабинет и с шумом устроился у брифинг-приставки Илантьева. Бросил на стол папку: