не разбираюсь в людях? Он вообще показался мне каким-то чересчур мужественным, даже героическим парнем. Таких экземпляров сейчас практически невозможно встретить в обычной жизни, они остались где-то там, на экранах старых советских фильмов о героях гражданской войны или комсомольцах-первопроходцах…

Из-за своих печальных думок я остался в дураках три раза подряд, и уже хотел бросить карты, как вдруг услышал, что охранник сверху окликнул меня:

– Седьмой, наверх!

Я медленно приподнялся, почувствовав, что ноги уже малость затекли от неудобной позы.

– Ни пуха…– шепнул вслед Вадим, и мне показалось, что он вроде бы даже перекрестился…

Мы опять мчали по тайге на «Буране» прежним составом. На этот раз я сидел спиной к кабине и не мог наблюдать за дорогой. Артур коротко сообщил, что бандиты пообещали отпустить нас взамен на схрон. Хотя мы оба понимали, что бойцам Коваля совсем без надобности оставлять нас в живых, после того как они получат хабар. Оставалось надеяться на «волшебную» скрепку Артура, поскольку нам опять сковали запястья наручниками. На этот раз с нами отнеслись бережней, заковав руки в браслетах спереди. Но был и существенный минус – теперь рядом сидел охранник Хобот.

Артур тяжело вздохнул и закатил глаза, показав, что при этом упыре точно ничего сделать не сможет.

На этот раз мы прибыли на место довольно быстро, весь путь занял не больше сорока минут. Когда нас вывели из машины, я увидел с десяток стареньких избушек с маленькими окошками, половину из домиков оказались с провалившейся крышей. Поселение явно давно заброшенное.

– Веди!– подтолкнул Артура охранник Хобот. Водитель Клещ снял с плеча автомат и тоже направился за проводником. Я пошел вслед за ними, но Сибиряк резко прикрикнул:

– Стой здесь! Они сами все принесут.

Я понял, что наш план с треском провалился. Артуру так и не удалось избавится от наручников, а тем более это не получится и сейчас, под строгим надзором двух пар цепких глаз…

Что же… оставалось ждать худшего. А солнышко на небе сегодня очень даже по-весеннему припекало. С верхушек деревьев гулко падали тяжелые комки снега, а с уцелевших крыш домов весело, в унисон, капали сосульки… что-то совсем не хочется подыхать в такой солнечный погожий денек…

Артур и его грозные сопровождающие уже вошли в уцелевшую бревенчатую избу.

– Ну, молитесь, суки, чтобы схрон был на месте…– сквозь зубы процедил Сибиряк и приподнял голову, наверняка тоже на миг залюбовавшись, как в заснеженную тайгу приходит волшебница-весна.

Бандит стоял всего в двух метрах от меня.

Помнится, когда я только начал ходить в секцию по каратэ, тренер часто ругал меня, что я дерусь не по правилам. В моей технике боя преобладали уличные инстинкты: выбить противника из строя любой ценой. Здесь в ход шли и запрещенные удары в голову в полный контакт, а иногда коварные удары между ног, по яйцам. Среди каратистов такой удар считается подлым, а на соревнованиях за этот прием сразу снимают с боя; но на войне, как говорится, все средства хороши…

Я сделал короткий шаг, и изо всех сил, навылет, вмазал левой ногой, носком ботинка по яйцам Сибиряку. Даже удар средний силы в это место лишал противника ориентации и самообладания минимум на пару минут, но на этот раз я ударил очень мощно и побледневший бандит сразу рухнул вперед, на колени, задыхаясь от острой боли в паху.

Говорят, у футболистов очень сильные ноги. Они способны ударом разогнать мяч до 250 км в час и выше. У каратистов ноги точно не слабее. Я ударил с пыру во второй раз, ногой прямо в челюсть Сибиряку, пока он стоял на коленях. Мне даже послышался звонкий хруст, бандит упал на спину и замер, уткнувшись остекленевшим взглядом в небо, изо рта потянулась тонкая струйка крови. Я присел перед ним и вытянув руки в наручниках, пошарил в карманах штанов. В первом кармашке ничего не было, а во втором, почувствовав как сердце бьется быстрее – я обнаружил ключи от наручников, и стараясь не выронить, пальцами осторожно вдел ключи в маленький паз. Отщелкнув металлические браслеты, бросил их на снег.

Сибиряк был мертв. Для этого даже не требовалось щупать пульс на запястье… Ну вот, Олег, сегодня ты первый раз в жизни убил человека… Эта мысль неожиданно обожгла мне рассудок, но сейчас размышлять особо некогда. Я схватил автомат бандита и бросился к избе, куда вошли Артур и его сопровождающие.

Но не успел добежать до дома пятнадцати шагов, как услышал впереди радостный смех. Из избы сначала показался Артур, за ним шагал Хобот, обвешенный автоматами, как новогодняя елка, Клещ осторожно нес небольшой черный чемоданчик. Артур первым заметил меня, сразу все понял, и тут же рухнул на снег, а охранники на пару секунд замешкались. Я щелкнул затвором и пустил смертоносный дождь сначала по Хоботу и почти сразу по второму бандиту, тот даже успел снять с плеча автомат, но тут же рухнул на снег с окровавленной башкой…

Не знаю зачем, но в горячке я подошел к лежащему Хоботу и переведя автомат на одиночный режим, направил дуло ему на затылок.

Артур приподнялся, и осторожно окликнул меня:

– Олег, не надо, они уже все…

У меня перед глазами поплыло. Я тяжело вздохнул и медленно опустил автомат:

– Схрон оказался на месте?

– Да. Все как ты и рассказывал. Оружие. ПНВ. И главное – кристаллы.

Артур посмотрел на лежащего возле « Бурана» Сибиряка:

– Как тебе удалось?

– Повезло просто.

Я быстро отстегнул на запястьях проводника наручники и бросил на снег, кивнув на « Буран»:

– Артур, ты этой штукой управлять можешь?

– Попробую,– кивнул проводник,– думаю, тут ничего хитрого нет…

Он задумчиво взглянул на меня:

– Ну что же, Олег… подброшу тебя до внешнего периметра Зоны, здесь примерно около десяти километров. И разбегаемся. Мне еще Валерку нужно от деда забрать…

– Постой. А как же остальные пленники?

– А что они?

– Там на базе всего два