Что, черт возьми, он вообще увидел когда-то в Лайзе Джордан? Почему женился на ней? Может, Ники чего-то не замечает? Или Джонни Патрик такой же, как все мужчины в этом мире, был ослеплен сексуальной великолепной богиней киноэкрана?

Обо всем этом Ники думала по дороге в аэропорт. Она рассматривала самые разнообразные варианты того, кто, что, когда и где – и почему поженились эти два таких разных человека. А больше всего она думала о том, какая же она сама дура, раз ее так ослепил страстью мужчина, умудрившийся жениться на женщине вроде Лайзы Джордан.

Вот дерьмо!

Может, это и ее делает такой же?

По дороге Джонни загадочно бросил Коулу:

– Скажи Барри, чтобы встречал нас там.

Коул кивнул и не проронил ни слова. Мужская телепатия, решила Ники.

Когда Лайза и Шантель вышли из машины и пошли в сопровождении Коула и Винни к самолету, Джонни придвинулся к Ники. Откинувшись на спинку, он облегченно выдохнул и, повернув к ней голову, усмехнулся:

– Проблема решена. Я сбыл ее с рук.

– И счастлива отметить, что решена без единого выстрела. – Ники показала большой палец.

Джонни рассмеялся:

– Вероятность этого была крайне невелика.

– Рассказывай мне теперь сказки.

– Прости, что пришлось впутать тебя в это, но я и сам не знал, чем все может кончиться. – Он вздохнул. – И мне требовался кто-нибудь, знающий французский, то есть ты.

– Рада была оказаться полезной – теперь, после всего. – Ники улыбнулась. – Тогда я в этом очень сомневалась.

В ответ Джонни улыбнулся легко и свободно:

– Не волнуйся. Все хорошо. Когда Лайза вернется в Штаты, пусть обращается за помощью к кому-нибудь другому. В Голливуде полно охранников. – Внезапно он сделался серьезным. – Вообще-то я хочу попросить тебя об услуге.

– Какой еще услуге? – спросила Ники, слегка насторожившись.

– Если ты не против, давай съездим на пару дней в Ниццу. Просто пока самолет не вернется. Я понимаю, у тебя напряженный рабочий график, но я готов компенсировать твое время. Серьезно. Проси все, что хочешь.

Большое обручальное кольцо? Свадьбу на Капри? Верность на всю жизнь? Господи, откуда взялась вся эта чушь? Вот как отличный секс, красивая внешность и куча денег могут вскружить девушке голову!

Подумав немного, Ники задала главный вопрос:

– Пара дней – это два? Или ты рассчитываешь на больше?

– Нет, двух дней вполне достаточно. Пилотам просто нужно будет выспаться перед тем, как лететь за нами в Ниццу.

Внезапно в окошке возникло лицо Коула, и Джонни нажал кнопку, опуская стекло.

– Они здесь, чартер готов.

– Быстро он. Мы уже выходим. – Джонни снова повернулся к Ники: – Джорди и Верни ждут нас вместе с Барри.

Ники бросила на него недовольный взгляд:

– Так ты задавал риторические вопросы?

– Нет. Слушай, если ты не можешь полететь с нами, я отправлю тебя домой. Я просто подумал, что тебе захочется посмотреть Ниццу, – произнес он, и в каждом звуке слышалось обещание наслаждений.

Да уж, Джонни знает, что ни одна женщина не сумеет ему отказать.

Что ж, у нее есть возможность посмотреть виллу Джонни и пляж для богатых и знаменитых.

– Ладно. Два дня. А потом мне придется вернуться домой, – сказала Ники, потому что она будет последней идиоткой, если позволит уговорить себя остаться на дольше только потому, что Джонни очень хорош в постели. К тому же ее слегка тревожило, что она скажет Бадди. Он даже из-за двух дополнительных дней готов разораться. Чтобы добавить в свой альбом воспоминаний два дня потрясающего секса, придется пообещать ему что-нибудь хорошее. Допустим, небольшой отпуск, чтобы он смог съездить порыбачить, – Бадди давно этого хочет.

– Отлично! Спасибо. Я говорю от души.

Джонни Патрик от души говорит «спасибо»? Что же, это облегчает ей задачу.

– Есть еще один пустячок. Я должна сначала уточнить все у Бадди, понимаешь? Узнать, справится ли он с работой еще несколько дней. Что-то мне кажется, что он просто взорвется от злости.

– Если я могу чем-то помочь…

– Дай мне свой телефон. Я ему позвоню. – Нажимая кнопки, Ники спросила: – А сколько сейчас времени дома?

– Пять утра.

– Хорошо. Он уже не спит. – Ники стала дожидаться гудка, убеждая себя, что она начальница, она хозяйка компании и если ей хочется еще несколько дней наслаждаться феноменальным сексом, то она это заслужила.

– Бадди, привет. Это я. Ты, конечно, начнешь психовать, но я остаюсь здесь еще на два дня. – Ники на несколько секунд отодвинула телефон подальше от уха, а потом сказала: – Не хочешь съездить на рыбалку, когда я вернусь? Возьми неделю отпуска, я тебя подменю.

– Скажи, что он может воспользоваться моей хижиной в Тахо, если хочет, – вмешался Джонни.

– Джонни говорит, что ты можешь воспользоваться его хижиной в Тахо. А! В таком случае это не подходит. Да, да… разумеется. Я больше не буду просить об одолжениях. Да, да, высечено на камне. Можешь бронировать место.

Ники кивала головой и отвечала то «да», то «нет» на многочисленные вопросы Бадди. Наконец, пообещав, что не задержится дольше двух дней, отключилась.

– Бадди собирается на подводную морскую рыбалку, но за предложение благодарит.

– Ну что, все в порядке? Бадди не очень злится?

Ники улыбнулась:

– Не очень. Но мне придется какое-то время за это расплачиваться. Надеюсь, оно будет того стоить.

– Обещаю, что будет. Только скажи что, и получишь это.

– В смысле?

– Все, что пожелаешь.

– Ты хочешь сказать – любое сексуальное желание?

– Все, все, что угодно – если это существует, оно будет твоим.

– Черт, своей всеобъемлющей щедростью ты заставляешь меня поволноваться. Ты с ума не сошел, нет?

– Нет. Просто меня по-настоящему интригует твоя безыскусность, свежесть и сладость.

– Что?

– Это комплимент, детка. Ты чертовски сладкая. – Джонни какое-то время молча изучал свои ботинки, а потом посмотрел на Ники с теплотой: – Понимаешь, ты напоминаешь мне о том, как я жил пару сотен лет назад, – до того, как попал в надуманный синтетический мир.

– Не такая уж я дурочка, – возмутилась Ники.

– Никто и не говорит, что ты дурочка, и даже не думает. Ты просто прелесть. О, а вот и Джорди! – Он помахал дочери, бегущей к машине, и снова обернулся к Ники: – Значит, на пару дней все решено? – сказал он, словно никто не упоминал безыскусную свежесть и не испытывал подозрений. Жизнь снова стала нормальной.