– Решено. – Ники тоже умела вести себя продуманно и спокойно.

В долю секунды губы Джонни оказались у ее уха.

– Решено не только одно это, – шепнул он, а потом протянул руку и распахнул дверку. – Эй, девочка моя! – сказал он, здороваясь с дочерью. – Верни тебе говорила, что мы летим в Ниццу?

Его слова теплом отозвались в теле Ники, хотя, с другой стороны, она слегка испугалась той легкости, с которой Джонни Патрик подчинял мир своей воле. Ники еще не встречала людей, умеющих подчинять себе хотя бы крошечную часть мира. А теперь она путешествует с мужчиной, фрахтующим самолеты с той же легкостью, с какой другие люди покупают на них дешевые билеты. О Господи, посмотрите-ка на это! Все их вещи стоят на бетонированной площадке перед ангаром!

– Наш багаж! – выпалила Ники. – Кто его так быстро упаковал?

Джонни уже почти выбрался из машины, но задержался и оглянулся назад.

– Персонал в «Кастилле» очень квалифицированный. Хотя, – добавил он с ухмылкой, – я знаком с владельцем.

Ну разумеется. Он, черт возьми, знает всех. Зато это объясняет отличное обслуживание, подумала Ники, а также исключительную любезность и отсутствие каких-либо вопросов при ее регистрации в отеле. Уж не говоря о номере с видом на Эйфелеву башню.

Джонни помог Ники выйти из машины и на мгновение притянул ее к себе:

– Спасибо, что согласилась поехать с нами.

– Спасибо, что предложил. – Сказать больше она не успела. Джорди уже дергала отца за рукав:

– Папа, папочка! Ты просто не поверишь, как быстро мы сюда ехали! Это было так весело! Барри сказал, что ты нас ждешь и мы должны просто мчаться, правда, Верни?

– Мы могли бы участвовать в гонках «Инди-500», – заметила Верни. Ее щеки все еще слегка горели после такого волнения. – Я предположила, что вы немного торопитесь.

Джонни посмотрел ей в глаза поверх головы дочери.

– Я подумал, что сейчас очень неплохо туда съездить. Мне хочется поплавать на солнышке. А как ты, малышка? – спросил он, приглаживая кудряшки дочери. – Не откажешься поплавать на нашем пляже?

– Да, да, да! – Джорди перескакивала с ноги на ногу. – Мы полетим прямо сейчас?

– Сию секунду. Веди нас. Вон туда, где стоят Коул и Барри.

– Должно быть, это Лайза позвонила вам во время ленча? – пробормотала Верни, шагая вслед за Джорди. – Я заметила ваш взгляд.

– А кто еще везде и всюду устраивает неприятности? – Джонни поморщился. – Но все уже в порядке: Лайза и Шантель летят в Штаты. Нам придется дожидаться возвращения самолета, поэтому я и подумал, что в Ницце можно ждать ничуть не хуже, чем в любом другом месте. А вы пару дней сможете попить там местного вина.

– Вы просто выкручиваете мне руки, – усмехнулась Верни. Джонни фыркнул и посмотрел на Ники:

– Тебе понравится вино. Такое славное, мягкое, красное.

Ники предполагала, что кое-что в Ницце понравится ей еще больше, чем вино, но Джонни Патрик уже снова вел себя как обычно.

– Неплохая мысль, – отозвалась Ники. – Я очень люблю красное вино.

Однажды она видела такую же виллу, как у Джонни. По телевизору. В передаче о каком-то коллекционере, желавшем жить, как Моне и Матисс, – ну, знаете, дышать тем же воздухом, впитывать те же вибрации, в общем, погрузиться в жизнь художника, не выполняя при этом его работу. Кроме того, тот парень был раз в десять богаче и Моне, и Матисса – хотя ни один из этих двоих в общем-то не был бедным.

Короче говоря, это была обалденная вилла.

Правда, Ники не завидовала богатству Джонни. Он его заработал.

Но как же тяжело ей будет снова возвращаться в свою жизнь! Оказывается, к роскоши очень легко привыкаешь. Например, к лимузину, ожидающему тебя в аэропорту, или к Эдему вроде этого скромного приюта на Средиземном море. Но если не думать о роскоши, больше всего Ники будет тосковать по этому удивительно земному мужчине, который только что прошептал ей на ухо: «Я рад, что ты здесь. Я целую вечность не чувствовал себя так хорошо».

Впрочем, она не успела ничего ответить, только улыбнулась, потому что с ними уже здоровалась молодая женщина, стоявшая на широких мраморных ступенях виллы.

– Клэр, познакомься с Ники. Ники, это Клэр, и она так любезна, что терпит наше переменчивое расписание. – Джонни улыбнулся. – Я прошу прощения за то, что так поздно известил о нашем приезде. Все случилось в последнюю минуту.

– Мы рады видеть вас в любое время, – ответила молодая женщина по-английски, но с легким акцентом. – Мари на пляже, но я обещала, что пошлю за ней сразу же, как вы приедете. Она просто в восторге, что приезжает Джорди.

– Я побегу на пляж прямо сейчас! – объявила Джорди, выныривая из-за машины. – Можно, папочка? Ну пж-а-а-а-лста! Верни пойдет со мной. Пойдешь?

Джонни посмотрел на Верни.

– Конечно, дитя. – Верни протянула Джонни свою сумочку. – Как только сможете, пришлите мне на пляж того красного вина, – добавила она. – И мою большую шляпу, – улыбнулась она. – И я не прочь подкрепиться.

Джонни посмотрел на Клэр.

– Я найду шляпу, если вы добудете все остальное. – И снова взглянул на Верни: – Через минуту мы тоже спустимся. Я только покажу Ники ее комнату.

– Андре принесет Верни все, что ей требуется, – пообещала Клэр, улыбаясь Джонни. – А на обед у нас рыба в белом вине, – добавила она, – так что поберегите аппетит, Верни.

Верни усмехнулась:

– Наверное, я умерла и попала на небеса. Но я даже не надеюсь, что на десерт будет вашрен.[5]

Клэр рассмеялась:

– Ну конечно же, он!

– Не понимаю, почему бы вам не оборудовать студию здесь? – воскликнула Верни. – Только представьте, как много вы могли бы работать, и никто бы не мешал!

– А вы подумайте, как тяжело будет уговорить кого-нибудь здесь работать. Столько соблазнов – пляжи, чтобы загорать топлесс, отличные бары, отличные вина! – ответил, улыбаясь, Джонни.

– Ну конечно, вы всегда обольете меня из ледяного душа.

– Вер-ни!! Пошли! Я хочу увидеться с Мари, – потребовала Джорди, дергая Верни за рукав. – Папа, хватит с ней разговаривать!

– Все, все, идем. – Няня подмигнула Джонни. – Просто подумайте об этом, вот и все.

– Подумаю. Увидимся в пять. – Он повернулся к Клэр: – Для Ники приготовили комнату Виктории, так?

– Да, все готово.

– Комнату Виктории? – пробормотала Ники, думая, что этого не может быть.