Из записной книжки Ирки

– Куда грязь потащил на чистый пол? Убью-ю!

Добряк заскулил и полез прятаться под стол. Он сильно прихрамывал на правую переднюю лапу, которая никак не срасталась. Варвара ее гипсовала – он срывал гипс. Делала шину – разгрызал. Пришлось покупать специальный воротник, мешавший разлизывать рану, но ненависть пса к воротнику была так велика, что он едва в нем не удавился.

Под столом Добряк оказался не одинок. Там уже лежал Корнелий, дожидавшийся, пока Варвара закончит уборку. Связной света удобно устроился на туристическом коврике и подложил под голову книгу. Где-то наверху плескала вода, двигалась мебель, что-то обрушивалось, грохотало. Мелькали джинсовые ноги и тесак на бедре.

С того дня, как в переходе побывали стражи мрака, связному все время казалось, что вот-вот дверь слетит с петель, и все повторится. Он не расставался с флейтой и отрабатывал атакующие маголодии. Во сне беспокойно ворочался, стучал коленками об стену и вскрикивал: «На шесть и по хлопку!» Тревожно, очень тревожно было Корнелию! Его грызли скверные предчувствия.

Он с удовольствием переселил бы гражданку Гормост в другое место, однако та наотрез отказалась уходить из подземного перехода.

– Это мой дом! Понял? Сам живи в своих паршивых вагонах на Курской или обжигай брюхо в коллекторе! Ты там хоть когда-нибудь был? С трубами обнимался?

– Варя, это необязательно. Мы найдем другое место!

– Бабушка твоя Варя! Я Варвара! Сказано тебе «нет»! Я здесь жила, живу и буду жить! Обломайся!

Эссиорх, к которому Корнелий прибежал за сочувствием, утешать его не стал. Он стоял у деревянного забора и метал в него отвертку. У хранителя как раз был временный период недовольства собой, связанный с тем, что не он тянет Улиту к свету, а она затягивает его в самый безнадежный, скучный и тоскливый быт. Способов объяснить ей что-либо и вырваться, да таких, чтобы они не граничили с подлостью, нет.

– Будем смотреть на вещи трезво. Пока у Варвары есть эйдос, мрак отыщет ее где угодно. Переход не самое плохое место. Все-таки центр города, а над «Боровицкой» всегда курсирует боевая двойка златокрылых, – сказал он.

– До их прибытия нужно еще продержаться! Она меня даже не слушает! – сердито крикнул Корнелий и получил строгий выговор:

– Женщины и не обязаны этого делать! У них выборочный слух. Они слышат только те слова, которые в настоящий момент звучат у них в душе. Ну и плюс информацию о сбежавшем молоке, – на последнем слоге Эссиорх крякнул, и отвертка вошла в забор так глубоко, что ее кончик выглянул с противоположной стороны. – В общем, будь проще, и все устроится! Тот, кто любит, всегда сможет защитить. Любовь делает сильным, – удовлетворенно сказал он и пошел раскачивать и освобождать отвертку.

Корнелию надоело лежать под столом, слушать плеск воды и звуки яростно отжимаемой тряпки. Убедившись, что Варвара недалеко, он стал громко разговаривать с собакой:

– Ох уж эта муза домашнего хозяйства! К счастью, она нападает не всегда, а раз в две недели. В остальное время мы живем в милом сердцу свинарнике! А ведь, друг мой Добряк, где-то на свете есть девушки, которые занимаются хозяйством ненавязчиво для окружающих. Среди ночи тихо помоют несколько тарелочек и постирают несколько тряпочек. Утром встанешь – завтрак готов и нету всей этой трудовой истерии!

Варвара плеснула под стол воды, но Корнелий был готов к такому повороту событий и, схватив флейту, превратил воду в лед.

– А у нас тут грязный снежок идет! – похвалился он.

Варвара еще немного погрохотала и успокоилась. Запрыгнула на стол и, ожидая, пока пол подсохнет, стала болтать ногами. Определив по этим праздным ногам, что с хозяйкой вполне можно иметь дело, Добряк и Корнелий вылезли из-под стола.

– Ты не видела мои очки? – спросил связной света.

Варвара бросила в него очечником. Корнелий чудом поймал его, после чего заявил, что в следующий раз помогать не надо. Он будет искать все сам. И пока он придирчиво осматривал очки, убеждаясь, что они не пострадали, Варвара заметила под резинкой внутренней части очечника аккуратно сложенную страничку и поинтересовалась, что это.

– От моего дяди Троила! В детстве я очень переживал, что я очкарик. А он, утешая меня, выписывал из магических книг все, что попадалось про очки, – Корнелий бережно оттянул резинку и достал страницу. Золотые буквы пробегали волнами, возникая там, где глаз касался бумаги.

«Очки для подсчета овец. Похожи на огромные зеркальные очки на один-единственный глаз. Способны сосчитать любое количество овец, но совершенно бесполезны при подсчете бегемотов, коров, коз и других животных. Трофей Одиссея, ослепившего в пещере циклопа.

Розовые очки мага Галуналунаглуноглана. Позволяют видеть все в розовом свете, но требуют дважды в час повторять имя создавшего их мага. При малейшей ошибке превращают хозяина в рыбу.

Очки для чтения невидимых книг. Выглядят как треснутые очки со старомодной оправой. Левая дужка обкручена изолентой. Имеют ярко выраженный филологический эффект. Если посмотреть сквозь них на видимую книгу, текст приобретает совсем другое содержание, которое не вкладывал в него автор.

Мерцающие очки. Позволяют видеть только тех, кто тебя любит. Очень облегчают жизнь, убирая из нее все лишние предметы и людей.

Очки красоты. Делают всякое лицо умным и неотразимо привлекательным. Внимание! Исполняют неосторожно высказанные желания. Трижды подумайте, прежде чем брякнуть: «Чтоб я лопнул!» или «Черт меня побери!»

Желтые очки мага Вертилихвона. Позволяют видеть спрятавшихся синих карликов. Внимание! Иногда вместо синего карлика вы можете обнаружить тщательно законспирированного красного гномика, который неминуемо попытается убить вас!»

Край страницы отгибался. Варвара увидела, что к нему аккуратно подклеены красно-зеленые картонные очки, вроде тех, что выдают в современных кинотеатрах.

– Что это?

– Да так, сувенирчик! Позволяет видеть призраков, причем на всю глубину времени, – отозвался Корнелий.

– Как-как?

– Да ну его! Это не особенно нужно. К тому же это лысегорская штучка, если ты понимаешь, о чем я говорю…

– Подари их мне! – внезапно попросила Варвара.

Корнелий засомневался, но она не отставала, и пришлось уступить.

– Ну бери, если хочешь, – нерешительно согласился он. – Только не надевай часто. От них ужасно болят глаза…

Варвара отклеила картонные очки и опустила их в карман.

– Вообще-то можно было сказать «спасибо», ну да не буду грузить тебя незнакомыми словами, – великодушно сказал связной света.

Убедившись, что пол высох, Корнелий достал флейту и занялся обедом. Он состоял из огромной безголовой индейки, которая своим ходом, зажав под крыльями вилку и нож, пришла из ресторана «Арагви», потому что связной напортачил в маголодии.