Мама положила печенье обратно на тарелку.

– Тогда что ты здесь расселся? Чаи он распивает, видите ли!

Мария вскочила и буквально сдернула его со стула.

– Ты что?..

– Зейн, первый раз слышу, чтобы ты так говорил о женщине. Поезжай и разыщи ее, немедленно!

– Хорошо тебе рассуждать, – с досадой проговорил Зейн, когда Мария выталкивала его в коридор. – Понятия не имею, где она может быть.

Многозначительно вскинув брови, Мария распахнула дверь.

– Подумай как следует, – посоветовала она, выставив сына за порог. – Ты же у нас детектив.

Прополоскав белье в крошечной ванной мотеля, Иона принялась развешивать его на сушилке. Вспомнив выражение лица Зейна, когда он уходил гулять с Печенькой, Иона тяжело навалилась на раковину. Закусила губу. Только бы снова не разрыдаться.

За последнюю неделю она и без того слишком часто плакала. Но толку от этого никакого, только голова болела. Пора взять себя в руки. Разве можно так переживать из-за случайного романа? Случайного романа, который она по глупости восприняла всерьез.

Увы, наваждение продолжалось. Проснувшись час назад, Иона первым делом вспомнила, что сегодня крестины Брендона, и сразу принялась гадать, придет ли Зейн.

Услышав стук в дверь, Иона бросила оставшееся белье в раковину. О нет, только не этот тип с поросячьими глазками! Когда дежурил на ресепшен, всякий раз заходил проверить, не требуется ли постоялице «помощь».

Посмотрев в глазок, Иона громко ахнула. Колени мгновенно подогнулись, и, не успев опомниться, она рывком распахнула дверь.

– Зейн, ты что здесь делаешь?

Неужели от переживаний галлюцинации начались, подумала Иона.

– Что я здесь делаю?! – выпалил тот. – Нет, это я должен спрашивать, что ты здесь делаешь! Ты хоть представляешь, каких трудов стоило тебя разыскать? Всю полицию на уши поставил!

Зейн решительно шагнул в номер. Нет, он определенно не галлюцинация, подумала ошеломленная Иона. Мужчина в изысканном льняном костюме, так неуместно смотревшийся в малюсенькой обшарпанной комнатенке, – точно Зейн, и никто другой. Это потрясающее лицо и стройную, мускулистую фигуру Иона из тысячи узнала бы.

Зейн обернулся, сурово нахмурив брови:

– На что только не подговорил бывших коллег, и все незаконно. – Тут он взглянул на часы. – У тебя что-нибудь нарядное есть?

Иона мрачно окинула взглядом шортики и топик – иначе в такой жаре находиться невозможно. Кондиционер барахлил с первого дня.

– А зачем мне наряжаться?

– Как это – зачем? Крестины Брендона пропустить хочешь? – Зейн опять поглядел на часы. – Начало через час. Так что поспеши.

Иона растерянно покачала головой. Все это было настолько невероятно, что она до сих пор не могла поверить в происходящее. Но следует держать себя в руках.

Я не могу.

Зейн, кажется, не ожидал такого ответа, но потом решительно взял ее за руку.

– Даже не вздумай отлынивать. Вчера, когда наконец разузнал, где ты, сразу позвонил Нейту. Слово за слово, и сам не заметил, как согласился стать крестным Брена.

В голосе Зейна звучала легкая озадаченность, будто до сих пор сам себе удивлялся.

– Зейн, это же замечательно! – оживилась Иона. – Я так рада и за тебя, и за твоих родных!

Но, несмотря на все это, необходимо держать дистанцию. Второго такого разочарования Ионе попросту не пережить.

– Да, сам радуюсь, – кивнул Зейн. – Приглашаю тебя поехать со мной.

– Не могу.

– Это еще почему? – Голос Зейна прозвучал резко, отрывисто. Совсем не похоже на тон опытного обольстителя, каким он показался Ионе при первой встрече. Но именно его, настоящего, колючего и ранимого, Иона полюбила, как только узнала как следует. Она вздохнула, почувствовав, что вот-вот расплачется. Увы, Зейн ее не любит.

– Мне там делать нечего.

Иона высвободила руку. Нет, так нечестно. Еле-еле начала приходить в себя, и тут явился он и снова все испортил. Иона оказалась достаточно глупа и неопытна, чтобы влюбиться в мужчину, который к ней равнодушен. Но он-то мог бы не подкреплять ее заблуждения!

С самого начала на руках Иону носил. Заставил почувствовать себя желанной, подарил заботу и чувство безопасности, показал, что такое настоящий секс, и даже иногда делился с ней секретами. Зейн ведь в женщинах разбирается. Неужели сам не замечает, какое сокрушительное воздействие оказывает? А уж Иону, с ее-то низкой самооценкой, поразить было совсем не трудно.

Зейн даже не стал произносить перед ней свою знаменитую речь. А ведь мог бы, и тогда ее сердце не оказалось бы разбито. За эту неделю Иона пролила столько слез, что для разнообразия почувствовать злость было только приятно.

– Тесс ведь, кажется, тебя приглашала? – спросил Зейн.

– Это к делу не относится. Перестань валять дурака.

– По-твоему, это я дурака валяю? – взорвался Зейн. – Сбежала без объяснений, целую неделю в этой дыре пряталась, ни ответа ни привета! И еще хватает наглости говорить, что я валяю дурака! Ну, и когда ты собиралась мне сказать, где ты?

Я не собиралась, – объявила Иона.

– Интересно узнать, почему? – Зейн взял ее за руки и притянул к себе. – Чем я перед тобой провинился?

– Ничем, просто… – Иона уперлась руками ему в грудь. Она очутилась в опасной близости от Зейна и, вполне предсказуемо, ощутила знакомую сладкую дрожь. Нет, правду говорить нельзя, иначе Иона рискует лишиться последних остатков гордости.

– Вдруг ты в тот вечер забеременела? Даже адреса не оставила!

От боли и разочарования у Ионы сжалось сердце. Так вот зачем он здесь. Получается, приглашение на крестины Брендона – всего лишь предлог, чтобы вытянуть из нее правду. Любимый прием Зейна – пустить в ход неотразимое обаяние. Нет, он никогда не дает понять женщинам, что ему от них что-то нужно – боится показаться слабым, подумала Иона. Попыталась сдержать обиду и взять эмоции под контроль.

Я не беременна. У меня были месячные.

– Не беременна? Точно?

Иона ожидала увидеть на лице Зейна оживление, но, как ни удивительно, он казался почти разочарованным.

– Точно. Сто процентов.

– Хорошо, тогда назови хоть одну причину, почему не хочешь возвращаться домой.

– Домой? – переспросила Иона. Гнев как-то сразу улегся.

– Именно. Домой. Возвращайся. Дай мне еще один шанс.

– Не могу… – покачала головой Иона и снова попыталась отстраниться. Слезы застилали глаза и мешали говорить. И не спрашивай почему. Просто я не должна…

– Почему не должна? – выговорил Зейн сдавленным голосом. – Если из-за отца, то мы вместе поедем к нему, и…