В рудник меня, понятное дело, не пустили. Ни к чему женщине под землю лезть.

Традиция? Что-то вроде того.

Ну и супруг был против. Ему не хотелось лишний раз мной рисковать. Так что я сидела и ждала, а рудничные рабочие под командованием управляющего пробивались к указанному мной месту. Благо, это можно было сделать даже с поверхности земли. Сложно, но можно.

Потребовалось засыпать небольшую расщелину и проложить два моста, чтобы протащить все оборудование. И вгрызться в гору немного с другой стороны, там, где никто еще не копал.

Храмов со мной не ждал, понятное дело. Он был в центре событий.

Указывал, распоряжался, наслаждался жизнью… я его понимала. Сколько ему осталось такой активности? Если бы мне предстояло умереть, я бы тоже предпочла провести последние дни на ногах, а не развалиной.

Не лежа в кровати.

Сколько мне отпущено, то и мое…

– Маша?

Ваня вошел в комнату. Нил увидел его и приветственно захрюкал. Или замяукал? Осмысленной речи змееныш пока не демонстрировал, но хоть и не шипел. Обычный младенческий говор, который понимают только родители.

Я не родитель, а потому понималось плохо. Но вроде бы Ваня ему нравился.

Ваня подхватил малыша и поднял на вытянутых руках. Подбрасывать я не давала, памятуя, как, давно еще, подбросили моего племянника. Не поймали. У ребенка – три сломанные кости. У «подбрасывателя» – четыре выбитых зуба.

Ну да ладно, дела прошлые. А Ваня и Нил были друг другом довольны.

– Красавец! Скоро я тебя и не подниму!

Нил хрюкнул что-то в ответ, улыбаясь во все четыре зуба.

Да, вот зубы у него уже прорезались. Клыки, как легко догадаться. Надеюсь, и остальные не задержатся, а то вид получается жутковатый…

– Что случилось?

– Да ничего. Читать надоело, вот и решил зайти, поболтать о том о сем.

– Поговорить, – поправила я.

Ваня стремительно избавлял свою речь от простонародного говорка. И просил всех поправлять его. Учился, читал, двигался к своей цели.

Свое дело? Отлично, но сколько ж надо знать, чтобы тебя не обманули?

Вот Ваня и старался день и ночь. В нищету ему очень не хотелось. Дали шанс выбраться? Да он зубами и когтями уцепится, сам выползет и остальных вытащит. Молодец он у меня.

Да, брат, хоть и нет у нас общей крови.

– Мы как приедем, поедем в лощину?

– Обязательно. А ты сомневаешься?

– Твой супруг недоволен, – кивнул Ваня. – И со мной он, кстати, разговаривал, чтобы я на тебя повлиял.

Я сдвинула брови. Но закатывать скандал Храмову не тянуло. Да и ребенок опять же…

Токсикоза у меня нет, но двигаться он уже начинает. Знаете, какие своеобразные ощущения? Когда тебя пинают в печенку, отталкиваются, видимо, а потом с разгону врезаются в мочевой пузырь! Судя по ощущениям, пока ребенку было просторно, и он использовал маму как бассейн. А что маме было весело…

Так это ж хорошо, разве нет? Пусть мама подвигается побольше!

– Считай, поговорил. Не повлиял. Еще вопросы будут?

– Будут. Маша, а зачем тебе лощинка? Ты унаследуешь больше, чем десять таких стоят.

Я фыркнула, подумав, что Ваня сильно преуменьшил. Но…

– Ты еще не понял? Бросить я могу в любой момент. Но есть множество причин, по которым я езжу на сельхозработы.

– Какие? – заинтересовался брат. Он-то видел только деньги.

– Я маг земли. Мне надо отрабатывать навыки, составлять новые заклинания, пробовать свои способности, нащупывать нечто новенькое – где я еще могу это сделать? Дома, на фикусе в кадке?

– Неудобно будет, – прокомментировал Ваня.

– Вот, правильно. Очень неудобно. Мне нужно место, где я буду чувствовать себя самостоятельной. Все же дом моего мужа – это дом моего мужа. Не мой дом, понимаешь?

– Понимаю.

– Мне нужна определенная независимость. Финансовая в том числе. Да, это копейки медные по сравнению с тем, что мне может дать муж. Но это мои копейки. Наши, Ванечка. Нельзя складывать все яйца в одну корзину, просто нельзя. И не стоит забывать, что мой муж зависит от главы юрта. И от императора. Да, у нас есть защита, но она достаточно эфемерная. Если что-то пойдет не так, хорошо бы иметь свою точку опоры, а не полагаться на чужие деньги или связи.

– Я никогда о таком не думал.

– Я думала, Ванечка. Поэтому ездила, ездить буду, и никто мне ничего не запретит.

Дверь комнаты стукнула. Я воззрилась на Храмова, появившегося на пороге с таким выражением лица, словно ему сейчас сообщили про крупный выигрыш в лотерею.

– Машенька!

– Да?

– Мы нашли!!!

* * *

Малахитовая руда обнаружилась именно там, где я указала. И полость с рудничным газом – тоже.

Этого оказалось достаточно.

Карту с моими пометками управляющий спрятал поближе к сердцу. А у меня с Храмовым состоялся серьезный разговор.

Смысл был в том, что надо молчать.

Молчать, и молчать, и еще раз молчать.

Пока о моих талантах знают трое. Я, мой супруг и управляющий. То есть все – люди, объединенные личной выгодой. Даже управляющий больше сворует с прибыли. Он человек разумный и понимает, что лучше не сорок рублей за один раз, а сорок раз по рублю, но без лишнего риска. Если я его сильно притеснять не буду, а я не буду, он тоже в бутылку не полезет.

Он на Храмова, считай, лет десять работает, притерлись друг к другу. Если я все оставлю как есть, механизм будет работать. Не забывай только смазывать премиями.

Я подумала и согласилась.

А молчать…

Если кто-то узнает – не видать мне покоя. Навек в горы загонят. И это еще лучший вариант. Худшие даже представить страшно. Я ведь сама не отобьюсь, верно?

Верно.

От меня просто не ждали подлости, вот и противодействия не придумали. А так… Да стопроцентно что-то есть. Маги существуют чуть ли не четыреста лет, а справляться с ними не научились?

Ага, кому другому расскажите!

Так что молчать, молчать и молчать. Хотя на другие рудники мы тоже съездим, мало ли что и где я почувствую. Но там уже все тет-а-тет с супругом, никаких управляющих. А ценные указания он и сам раздаст.

Я подумала и согласилась. Пусть так и будет.

* * *

Время шло.

Прошла осень, наступила зима, ребенок рос внутри меня, и было все сложнее передвигаться. Да и не принято здесь это. Ни визиты в данном состоянии, ни что-то еще…

К нам ходила в основном баронесса, я вообще ни к кому не ходила. Хотя цветы и карточки получала.