Иришка на него даже глазом не повела, а Маша только весело фыркнула.

– Девушки! Давайте знакомиться! – не отставал мужчина. – Я настоятельно требую и… и все равно же не отстану.

– Уйди, Тишка, – отмахнулась Ирина. – Мы с незнакомыми дяденьками не разговариваем.

– Вот я и требую познакомиться! Меня Тихоном зовут, а вас?

– Удивил, – дернула плечиком Ирина. – А меня Иннокентием Петровичем. Прошу любить и жаловать.

– Ирка, не балуйся! – строго погрозил Тихон. – Тебя Иннокентием-то никогда не звали. Вот мама твоя опечалится, когда узнает, кем ты теперь стала.

Женщины плюхнулись в воду, но в одиночестве проплавали недолго. На берегу их поджидал уже не Тихон, а двое незнакомцев.

– Ир, как вода?

– Тепленькая, – смешно сморщилась Ирина и обдала мужчин брызгами. – Не трусьте.

– А чего тогда вылезаешь? Давай обратно!

И мужчины как были, в белых шортах и футболках, рухнули в воду, увлекая за собой Ирину, а заодно и Машу.

– Ир, ты чего, весь берег знаешь? – удивлялась Маша, когда они наконец добрались до домика.

– Да что ты! Не весь! Это наши, из Дома культуры. Мы там гитарой занимаемся. Ну и сюда приехать – святое дело. Вот все здесь и тусуемся. Вечером посмотришь – мы выступать будем.

Вечером Маша посмотрела.

На большой поляне развернулась сцена, а зрители сидели прямо на траве. И никаких тебе микрофонов, никаких бэк-вокалистов, только гитара и исполнитель. А больше ничего и не надо. Как тут пели! Каждая песня будто бы для тебя написана. Как будто ты о чем-то думал, а кто-то тихонько твои мысли подслушал и превратил их в красивую, негромкую песню.

– Маш, – толкала в бок Эмка. – Может, и мы споем, а? Мы ж пели в школьном хоре.

– Ага, – кивнула Маша. – А потом этот хор из-за нас с тобой и распустили.

– Вот почему меня бог голосом обидел, ты не знаешь? – досадовала Эмка.

Муж Саша, как мог, ее утешал.

– Дорогая, ну что ты, голосом тебя не обидели, у тебя слуха нет, а это пострашнее будет.

Эмка только тяжко вздыхала и снова начинала мурлыкать, подпевая очередному исполнителю.

Маша услышала и Тихона, который сегодня так хотел с Ириной познакомиться, и тех веселых мужчин, которые купались прямо в шортах, и саму Ирину, конечно. Ирина пела неподражаемо. И голос у нее был изумительный – высокий и чистый-чистый. Прямо лучиком каким-то вверх поднимался. Так не хотелось, чтобы заканчивалась ее песня…

Уже утром, когда солнце светило совсем не робко, поляна опустела.

– Ир, спой еще, а? – канючила Эмка. – Давай сейчас придем в домик и ты споешь, а?

– Да я спою! – смеялась Ирина. – Только не сейчас, надо же людям отдохнуть.

– Так они пускай отдыхают, а мы слушать будем, – не уступала Эмка.

– Эммочка, но ведь и сама Ирина устала, – напомнил Саша.

– Серьезно? – вытаращилась Эмка. – Ты, Ир, устала, что ли?

– Есть немного… – кивнула Ирина. – Мне б сейчас до подушки.

Но когда Маша и Ирина добрались до подушки, сон куда-то делся.

– Ир, ты так пела… И песни какие-то все грустные… – вспомнила Маша и неожиданно для себя спросила: – А ты почему не замужем?

Ирина поправила подушку, села и задумалась.

– Знаешь, Маш… У меня был муж и огромная любовь… как мне тогда казалось. Мы оба молодые, он неотразим, я прекрасна, не жизнь, а сказка. А потом все куда-то делось. Причем сразу же после рождения дочери.

– А он не хотел ребенка? – спросила Маша.

– Не то чтобы не хотел, но… Я тогда в ансамбле пела, и у нас такой удачный руководитель был, замечательный человек. Он наш ансамбль все время за границу вывозил. А заграница в то время это совсем не то, что сейчас. Это тебе и фирменные шмотки, и еще кое-что… Сама-то я фарцовкой не занималась, не до этого было, а вот Пашенька мой серьезно на этом зарабатывал. Даже с нами специально ездить умудрялся. А когда Настя родилась, мне уже не до заграниц было. Ну и Пашку без меня брать перестали. Вот тогда и началось. Чего я тогда только не наслушалась… Причем каждый день мне это выговаривали, да по нескольку раз… А мой руководитель Валера, Валерий Николаевич, тоже мужик молодой, он возле меня все кругами ходил: «Ирочка, ты не переживай, мы будем тебя ждать сколько надо».

– И дождались? – уже не терпелось узнать Маше.

– Дождались бы, если бы я не была такой дурой… – вздохнула Ирина. – Я потом с Пашкой развелась, и Валера уже открыто предложил мне его женой стать. Настю хотел удочерить. Он к ней очень хорошо относился, а уж ко мне-то…

– Не пошла за него?

– Нет. Думала, пройдет время, все образуется, Павлик одумается, и заживем мы с ним опять долго и счастливо. А того не понимала, что Павлик уже другой, изменился Павлик. С какой-то старой тетушкой жить стал, за деньгами ее погнался. Думал, что та умрет, а все ему достанется. А досталось детям. А Валера… Он столько для меня сделал… Ждал, помогал и все время был рядом. А мне не нужен был.

– А потом что?

– А потом он уехал за границу… – вздохнула Ирина. – Устроился там, женился, девочка у него… Ирочка…

– Красиво… – задумчиво проговорила Маша.

– Это еще не все, – усмехнулась Ирина. – Был юбилей ансамбля, отмечали шумно, пригласили всех стареньких и меня тоже. И Валера приехал… Маш, представляешь, увидела его и пропала. Все! Как будто кто в ухо шепнул! Ведь столько лет рядом был, не замечала, а тут… ты не подумай, мне не деньги его нужны, не заграница, не его там всякие достижения, сама, слава богу, состоятельная, поднялась… Как посмотрю в его глаза, так сердце заходится. А он… Он со своей женой приехал. На нее смотрит, как… как когда-то на меня.

– А на тебя как?

– Да обыкновенно! – махнула рукой Ирина. – Увидел, обрадовался, конечно. Обнял, хохочет… Даже в щеку чмокнул, а у самого глаза… холодные.

– Да… – вздохнула Маша. – Вот если б кто нам молодым тогда сказал, как…

– А, ничего бы не было, – снова отмахнулась Ирина. – Разве молодые что слушают? Самое обидное, что у дочери моей, Насти, вся моя история повторилась. Все до капельки! Тоже влюбилась в щеголя, а рядом парень замечательный ходил. А этот щеголь тоже думал – если мать состоятельная, значит, и зятя будет кормить из золотой ложки, а я Насте помогаю, конечно, но… на шею себе сажать никого не собираюсь. Тем более что зятек мой, Игорек, сам уже большенький, Настьки-то вон на сколько старше. Ну и все, сбежал. Денег не дали, так не доставайся же я никому, называется.

– Игорек… – горько усмехнулась Маша. – Прямо как Дарова звать.

– Дарова? – насторожилась Ирина. – Так он Даров и есть. Зять мой. Даров Игорь Андреевич.

Машу будто кипятком окатили. Ничего себе! А как же… у него ж паспорт чистый совсем! Хотя… паспорт чистый, а ведь сам говорил, что был женат… Один раз официально и еще раз гражданским браком… Интересно, сколько ж у него на самом деле было жен?