волне закачались обломки лодки, какие-то корзины, россыпи орехов и две головы. Одна голова спокойно поплыла к свайному домику, а другая повернулась к американцам и начала громко кричать какие-то слова, размахивая над головой худеньким кулачком.

Глядя на этого смешного крестьянина с его нелепыми угрозами, сержант перешел на корму, расстегнул кобуру и пару раз выстрелил. Пули выбили фонтанчики недалеко от вьетнамца, и тот нырнул, подавившись последними словами.

– Вот так надо внушать им уважение! – сержант дунул в ствол пистолета и спрятал его обратно в кобуру.

Увидев этот жест, Сильвестр весь подобрался. Это был жест его мечты – дунуть в пистолет над телом поверженного врага. Замирая от внутреннего волнения, он спросил:

– Это и есть враги, сэр?

– Это? – сержант удивленно дернул шеей. – Это, парень, союзнички у нас такие.

– Что? – не понял Сильвестр.

– Наши враги – партизаны. Они далеко еще. Враги – северные вьетнамцы. А это вьетнамцы южные. Союзнички, мать их!

– Что же мы с ними так обращаемся?

– А как мы с ними обращаемся? Мы же пока эту сволочь гражданскую не убиваем. Вот пусть и будут благодарны.

Солнце еще стояло высоко, когда катера ткнулись к берегу.

– Рамос и Макарони со мной, в охранение. Остальным разбивать лагерь. От катеров не отдаляться, – скомандовал Дойли.

– Уже прибыли? – спросил Сильвестр, идя за сержантом.

– Нет еще. Здесь переночуем. Не ночью же туда являться!

– Почему?

– Ночью косоглазые тебе знаешь что устроят? Не знаешь? Вот лучше этого и не знать.

На следующее утро катера быстро дошли до излучины реки и высадились ниже деревни. Взвод рассыпался цепью, и солдаты, стреляя, кинулись вперед. Со стороны деревни раздались выстрелы.

– Ложись! – скомандовал сержант. – Приготовились! Мелкими перебежками!

Старослужащие, повинуясь легким движениям руки сержанта, перебежками окружили деревню. Казалось, она кишит вьетконговцами, но потом огонь быстро ослабел.

– Уходят. Не хотят огонь на деревню вызывать, – откомментировал сержант.

Не заходя в деревню, взвод начал вытеснять партизан на поля, совершенно безлесные, покрытые высокой травой.

Сильвестр, пытаясь не отстать от старослужащих, бежал, падал и стрелял по маленьким фигуркам впереди. Над его головой свистели пули. Невдалеке раздался крик, затем мучительные стоны. Сильвестр понял, что кого-то ранили.

– Стой! – сержант махнул рукой. – Хватит людей терять! Вызываем авиацию!

Рейнджеры вытянулись цепью и залегли, глядя на то, как партизаны поспешно отступают. Те, чувствуя неладное, открыли сильный огонь.

Неожиданно воздух буквально застонал. Хищная длинная тень пронеслась по небу.

– Вот они! – вскрикнул сержант. – Ложись, ребята!

Воздух над скоплением партизан вздрогнул, там появился огромный клуб пламени, который прокатился, снося все на своем пути. Дальний лес утонул за стеной ярко-оранжевого пламени с дымным султаном.

– Вот и все. Барбекю готово!

Сержант встал и вгляделся в стену пламени.

– Хорошо! Чувствуете, сынки, как пахнет? Это напалм. У него запах бензина. Это запах победы! Вставай!

Сержант толкнул Сильвестра носком ботинка. Сильвестр послушно встал.

– А они не вылезут?

– А там некому больше вылезать. Авиация хорошо поработала. Теперь и мы поработаем.

Первый и третий взводы остались в охранении, остальные пошли обратно в деревню. Только тут выяснилось, что рядовой Морган погиб в этом бою. Сержант угрюмо смотрел на мертвое тело, которое санитары несли к катерам.

– Ну, видел?

Сильвестр кивнул.

– Запомни хорошенько. Эти крысы могут кусаться! А этот сраный клоповник, – он махнул в сторону деревни, – их кормит! Ничего, сейчас разберемся.

Рейнджеры бегом бросились к деревне. Сильвестр, в первый раз увидевший гибель человека, стоявшего с ним в одном строю, немного замешкался. Наверное, именно поэтому он и заметил, как от деревни, пригибаясь, бегут двое вьетнамцев.

– Сержант! – крикнул Сильвестр, снимая винтовку с предохранителя. – Там кто-то бежит!

Дойли остановился и поднял свое оружие.

– Стреляй!

Сильвестр прицелился и выстрелил.

– Промах! – откомментировал сержант. – Стреляй очередями!

Фигурки петляли, стараясь сбить прицел, но Сильвестр снова нажал спусковой крючок. Одна фигурка споткнулась и упала. Сержант очередью срезал вторую.

– Поздравляю!

У Сильвестра дрожали руки.

– Кто это был? Партизаны?

– Нет. – Сержант усмехнулся. – Крестьяне разбегались. Нас боялись. И правильно боялись.

Когда они вошли в деревню, рейнджеры уже начали выгонять на улицы всех жителей. Озверевшие солдаты не церемонились, били их прикладами, упавших пинали ногами. Одна женщина высунулась из-за угла и тут же шмыгнула в тень.

– Смит, Макарони, за мной! – Сержант заметил подозрительное движение.

Они побежали за женщиной и увидели, как та пытается приподнять раненого вьетнамца.

– Стой!

Сержант рванул ее за плечо. Женщина смотрела на него безумными, испуганными глазами.

– Ну-ка, – сержант оттолкнул ее в сторону и наклонился над раненым. – А вот это партизан. У него же вся рожа в пороховой гари!

Женщина дернулась, но Сильвестр уперся ей в живот стволом винтовки.

– Так-так, – сержант покачал головой, – и что будем делать? Как думаете?

– Не знаю, сэр! – осторожно заметил Смит.

– Зато я знаю. На, – он протянул Смиту свой пистолет, – пристрели его!

– Что? – не понял Смит.

– Пристрели эту сволочь! Пристрели!

– Не могу… – Смит побелел.

– Тогда я сам тебя пристрелю, – безумные глаза сержанта снова смотрели в разные стороны. – Убей его, молокосос! Это приказ!

Смит дрожащими руками взял пистолет, помедлил и выстрелил. Живот вьетнамца окрасился кровью, он дико закричал и скорчился.

– Дурак, – откомментировал сержант, – в голову надо было. Стреляй!

Но Смит отвернулся, и его начало выворачивать мучительными спазмами. Тогда сержант вынул из его руки пистолет и спокойно дважды выстрелил вьетнамцу в голову. Полетели ошметки мозга и кровь.

– Восемнадцатый, – усмехнулся сержант.

Сильвестр отвернулся. Сержант подождал, пока его и Смита закончило трясти.

– Ну, все проблевались? – спокойно спросил он.

– Да, сэр! – Макарони отдал честь.

– Молодец, гангстер! – сержант похлопал его по плечу. – Готов выполнить приказ?

– Да, сэр!

– Тогда убей ее!

Дойли ткнул стволом во всхлипывающую женщину.

– Зачем?

– Чтобы вьетконговцам больше не помогала. Ну?

Сильвестр сделал шаг назад и поднял винтовку. Женщина, увидев его жест, взвизгнула, вскочила и бросилась бежать. Макарони нажал спуск, и пуля разбила ей затылок.

– Отлично! – похвалил сержант. – Ну, пошли, нам еще много работы предстоит. Надо всю эту сраную деревню очистить. Вперед, ребята!

***

Сказать, что младший лейтенант Дональд Мюррей был очень плохим курсантом, нельзя. Он оказался даже лучше, чем можно было ожидать, исходя из студенческой биографии. Он не был плохим летчиком. Просто недисциплинированным. А чего еще ожидать от студента, который всеми силами старался удрать от всяческого дела и который, в конце концов, оказался в армии, да еще и на войне?

Скажем, летать он научился хорошо. Еще в университете Дональд гонял на машине так, что сидевшие с ним девушки визжали, а парни морщились. Эта автомобильная лихость сильно помогла ему овладеть скоростной боевой