ударился при падении. — Говорят, что вы нас спасли. Выходит, жизнью я вам обязан. Благодарствую, — он низко поклонился.

Я кивнул в ответ и искренне ответил:

— Рад, что обошлось без жертв. Ну, разве что кузница ваша разрушена.

— Ах, это мелочи. Острою заново. А вот если бы Горя погиб, никогда бы себе этого не простил. Спасибо вам.

Он указал в ту сторону, где возле парня хополотал целитель. Так как подмастерье был ближе всех к горну, то и пострадал сильнее. Надышался гарью и заработал ожоги, которые уже успешно лечили. Отчего мастер не подлатал свою голову сразу же, было понятно. Это дело небыстрое, а Коваль явно желал поучаствовать в разбирательстве происшествия.

Я улыбнулся, глядя как Горя храбрится и отмахивается от эскулапа. Всё с ним будет в порядке, вот и славно.

Тщетно попытавшись отряхнуться от сажи, которая моментально налипла, едва была снята личная защита, я сказал:

— С вашего позволения, я покину вас. Неплохо было бы принять горячую ванну.

— Ох, прошу подождите, ваше сиятельство! Одну минуту, я скоро! — Коваль вприпрыжку побежал к дому.

Вернулся он действительно через минуту. В руках его был продолговатый предмет, завернутый в замшу. Мастер с каким-то трепетом развернул тряпицу и протянул мне.

— Потрясающе, — с выдохом произнес я.

В его руках лежал кинжал. Великолепная работа, как с лезвием, так и с рукоятью. Тоже металлическая, она была украшена сценами охоты. Просто ювелирная точность — каждая деталь была сделана идеально. Веточки деревьев, рога оленей и даже клыки кабанов выглядели очень реалистично, несмотря на скромный масштаб.

— Мужчины делятся на два типа, — с доброй улыбкой сказал Коваль. — Те, кто имеют хорошее оружие и те, кто мечтают его приобрести.

Тут и спорить было не о чем. Тем более, что этот кинжал не был игрушкой или украшением. От сверкающего и мастерски заточенного лезвия так и веяло угрозой. Завораживающая опасность, так бы я описал это великолепие.

— Это «несущий избавление». Легендарный клинок, изготовленный моим прадедом. Он спас немало жизней, как и забрал. Достойное оружие для достойного человека. Примите его, ваше сиятельство.

Душа возликовала от одной мысли о том, чтобы взять в руки этот кинжал. Но подобная фамильная редкость — как-то чересчур. Я был уверен, что это слишком дорогой подарок. Скорее даже бесценный, о чем и сказал мастеру.

— Жизнь бесценна, вот это точно, — Никита Васильевич бросил взгляд на подмастерье, который уже усиленно отбивался от лекаря. — Всё остальное неважно. Я буду счастлив, что «избавитель» будет у вас. Вижу по вашим глазам, что вы истинный воин, ваше сиятельство. Да и с оружием обращаться умеете, наслышаны-с.

Всё же не зря устроил пару дуэлей… Заимел славу среди оружейников и преступников. Весьма полезно.

— Благодарю вас, — больше не в силах сопротивляться, я бережно принял дар.

Взял кинжал в руку и слегка крутанул. Идеальная балансировка! Тяжелый, но не настолько, чтобы помешать с ним управляться.

— Говорю же, умеете, — довольно кивнул Коваль, наблюдая за моими движениями.

И имя оружия мне понравилось. Не убивающий, колющий, режущий или пускающий кровь. Избавитель. Хорошо.

— И о заказе не волнуйтесь, — не переставая улыбаться, сказал мастер. — Всё выполню в кратчайший срок. В своей личной кузне, — он махнул в сторону дома. — И конечно же за свой счет.

— Нет, — категорически заявил я. — Заказ я оплачу. И это не обсуждается, Никита Васильевич.

— Как скажете, ваше сиятельство, — слегка расстроенно ответил Коваль.

— Вы уже сделал мне самый ценный дар, — я подкинул кинжал в воздух и ловко поймал его. — А вот за работу я всегда плачу.

Продолжил я любоваться оружием и в автомобиле. Прежде чем уехать, покрутил кинжал в руках, разглядывая чудную рукоять.

— Хороший металл, — одобрительно заметил джинн.

Да чёрт побери! Однозначно пора договориться о правилах общения.

— Хакан, у меня к тебе просьба. Прежде чем говорить, когда ты незрим, предупреждай.

— Как же? — удивился элементаль.

— Ну не знаю… Гуди что ли, тихонько так. Чтобы я понимал — сейчас заговоришь.

— Гудеть? Попробую просьбу вашу выполнить я.

В голове сразу же раздался негромкий гул. Я удовлетворительно кивнул.

— Так что ты про металл говорил?

— Хороший.

— Подробности будут? — усмехнулся я.

— Чуем мы, когда клинки в волшебном пламени рождались. Огонь и оружие едины. Доблестные битвы приносят они. Во времена, когда в песках Великой пустыни среди оазисов правили сарацины, оружие подобное стоило целых городов.

Я по-другому взглянул на «избавителя». Целый город? Конечно, те времена давно прошли и сейчас прекрасным клинком если и удивишь, то немногих настоящих ценителей.

Безусловно, кинжал был зачарован. Пока не разобрался как именно, но веяло от него той самой упомянутой доблестью. К тому же он нес память своих владельцев. Отголоски их сражений и эмоции их побед. Песнь звенящего боевого металла.

Да и в голосе джинна проявилась тень мечтательности. Не такой уж и хладнокровный он, как хочет казаться. Отчего-то мне думалось, что элементали и характером должны обладать соответствующим своей стихии, то есть огненным.

Либо мне попался самый меланхоличный джинн на свете, либо он пока осторожничает.

Надо бы не забыть спросить визиря, когда тот нанесет нам визит, насчет их нрава. Может, моего терзает какая-нибудь душевная тоска? Бывает вообще такое?

Мне, похоже, был необходим специалист по психологии магических созданий…

Хакан не отходил от меня ни на шаг, когда я вернулся домой. Молча сопровождал везде. То ли нечего сказать было, то ли подумал, что мне не нравится с ним беседовать. Мне было интересно, но его странный стиль немного сбивал с толку.

Впрочем, я не возражал против его невидимой компании. Пусть тоже изучает меня, доверие вещь не быстрая, ей необходимо вырасти и настояться.

У меня же была ещё работа, которую нужно было сделать.

Договоренность с Батистом об артефакте для брата Новгородского, сидящего в темнице бастиона Петропавловской крепости.

Задачка несложная, но изрядно интересная. Ведь предмет предстояло изготовить самый обычный. Из тех, что не вызывают подозрения. Ну и хорошенько экранировать его, естественно.

Думал я долго. Отметал идею за идеей. Что такого можно принести в одиночную камеру, чтобы точно позволили?

Книга? Можно не угадать. О брате мастера воров я ничего не знал, поэтому ставить на то, что мужчина окажется истинным почитателем литературы, было нельзя.

Цветок? Та же история, да