— Ура! — закричала она. — Живу! Ну, Настька молодец! Это её работа!

«Сейчас немного полежу, потом погуляю по вечерним улицам — пора получать положительные эмоции, а то, как клуша, всё дома и дома. Скоро совсем одичаю», — думала она, укрываясь пледом.

Перед глазами возникли видения.

Вероника, вся в белом: брючном костюме, шляпе и солнцезащитных очках — сидит за рулём белой «Тойоты». Она тянется к бардачку за пачкой дамских сигарет, вытряхивает одну и закуривает. На её длинном среднем пальце сверкает бриллиантами необыкновенно красивый старинный перстень с большим изумрудом прямоугольной формы.

Белая «Тойота» несётся по шоссе, по обе стороны назад убегают деревья. В просветах мелькает молодая зелень полей. Дорога ведёт к элитному посёлку, машина останавливается у шлагбаума, к ней подходят охранники в камуфляже. Документы проверены, стража возвращается в домик и звонит по телефону.

Вероника въезжает в открытые ворота на участок с огромной лужайкой, ажурным мостом через чистый искусственный пруд, помпезным белым особняком с колоннами. Молодой охранник подаёт руку выходящей из салона даме и долго смотрит, как она красиво, гордо неся голову, поднимается по широким ступеням в просторный холл ко второму охраннику. Тот склоняет голову в почтении, и следует впереди по анфиладе комнат.

В оранжерее, под пальмой, в плетеном кресле, с сигарой в руках восседает хозяин дома. Прищурив глаза, оценивает женские прелести.

— Добрый день, Виктор Владимирович, — первой здоровается гостья.

— Здравствуй, Ника. Садись! — тычет хозяин в кресло напротив указующим перстом с массивной печаткой. Долго молчит и курит, смакуя аромат сигары. Стряхнув пепел под пальму, прикрывает тяжёлые веки: — Ещё не всё выполнила. Помнишь, что должна?

— Помню! — эхом отзывается женщина.

— Вот и ладно. Это тебе плата за часть работы, — протягивает мужчина пачку долларов. — Ну как, ещё думаешь над моим предложением?

— Простите, Виктор Владимирович, но ответ мой прежний. Я могу идти?

— Абрикосова арестовали!

— Как! Когда?

— Вчера. Я предпринял кое-какие шаги, чтобы он молчал.

Вероника кажется спокойной, только глаза выдают волнение.

— До скорого свидания, — прощается Виктор Владимирович, целуя тонкое женское запястье, и, удерживая его, внимательно разглядывает чудесное кольцо.

— До свидания, — встаёт Вероника и направляется к мраморной лестнице.

Лена очнулась и села.

— Что за чертовщина! Вероника мертва. Или мне показывают её прошлое? Этот мужчина рядом с Вероникой уже был в моих видениях, ещё когда я лежала в больнице. Зачем мне опять показывают этот перстень? Зачем? Не пойму. А кто такой Абрикосов? Нет, определённо надо отвлечься! Я же хотела пройтись по вечернему городу! Срочно собираться! И никаких мыслей и видений! Гулять и только гулять!

Стоял тот поздний час, когда схлынул людской поток и на преображенные ночные улицы, освещённые гирляндами разноцветных огней, вышли влюблённые. В воздухе витал аромат ванили и кофе, из баров лилась громкая музыка, колокольчиком звенел чей-то счастливый смех. Лену занимала одежда манекенов, в стёклах витрин мелькало её отражение. Было забавно видеть себя со стороны: вот тоненькая девушка на фоне тёмной иномарки улыбнулась и поправила парик, через семь шагов в чёрном глянце массивных дверей подмигнула себе — за спиной в свете фонаря блеснул бок тёмно-синей машины. Лена двинулась вперёд — в зеркальных стёклах витрин тронулся с места и тёмный автомобиль. Она вбежала в гастроном: где спрятаться? За спиной — стеклянная стена, напротив — пустые отделы с сонными продавцами. На улице — неизвестный враг! Лена, затылком чувствуя взгляд, словно под прицелом, поплелась вдоль витрин и прилавков, делая вид, что выбирает продукты. Ярко освещённая со всех сторон, будто букашка на стекле микроскопа, она купила триста граммов каких-то конфет, переместилась в хлебный отдел, взяла булку, вернулась к сырам и долго рассматривала дырочки и цены.

Когда всё же решилась покинуть убежище и, стоя на ступеньках, украдкой осмотрелась по сторонам, тёмной иномарки в поле зрения не оказалось. Мимо проносились легковые машины разных моделей и цветов, но ни одна из них не ехала подозрительно медленно. «Неужели показалось? — засомневалась она. — Нет, иномарка точно была. Только, может, она не следила за мной, и это простое совпадение?».

Пересекая слабо освещённый двор своего дома, Елена спиной ощутила чей-то пристальный взгляд и мысленно выругала себя за беспечность. Нельзя одной так поздно гулять, даже если преступник арестован. Вжав голову в плечи, она ускорила шаг и почти вбежала в подъезд, прислушиваясь к звукам сзади. Влетев в кабину лифта, Лена сразу нажала на кнопку восьмого этажа и со страхом глядела в темноту площадки, пока закрывались двери. «Господи, дай мне вернуться домой живой и невредимой! Больше никогда не пойду ночью гулять одна!» — мысленно молилась она.

Захлопнув новую дверь и задвинув массивный засов, Лена облегчённо вздохнула. Опять подумалось: «Кто такой Абрикосов?». Эта же мысль вернулась к ней после ужина во время рассеянного просмотра какого-то боевика: «Если его действительно арестовали, то Бобров должен об этом знать. Почему бы не спросить у него?». Но следователь на звонки не отвечал, не ответил и через пятнадцать минут. Настырная Лена, забыв о приличии, позвонила Боброву домой — женский голос сдержанно произнёс, что он ещё на службе.

Только через час следователь ответил усталым голосом:

— Слушаю.

— Виталий Анатолич, простите, что беспокою так поздно. Это Лена. Вы уже дома?

— Да, почти. Поднимаюсь по лестнице.

— Можно, я перезвоню вам на домашний?

— Да, через пять минут, — разрешил он.

Лена выдержала назначенное время и набрала знакомый номер.

— Я слушаю, — отозвался Бобров.

— Здравствуйте, Виталий Анатолич! — начала она. — Вы устали, а я вот…

— Давай без церемоний. Что случилось?

— Скажите, вы случайно не знаете Абрикосова?

— Это водитель, арестованный по подозрению в убийстве Пустаковой. А ты откуда знаешь эту фамилию? Я, кажется, её тебе не называл!

— Водитель?! Вот, значит, как?! — загадочно произнесла девушка, и добавила: — Мне было опять видение!

— Что видела? — голос Виталия Анатольевича зазвучал бодрее.

— Только одного не пойму, почему я вижу Веронику живой.

— Так, может, ты видишь прошлое? — предположил мужчина.

— Я вначале тоже так думала, но тот тип, который расплачивался с Вероникой за некую работу, сказал, что вчера арестовали Абрикосова.

— Так-так! — заинтересовался следователь. — А о каком типе ты говоришь?

— Это тот человек, который встретился с Вероникой однажды на приёме, и она от него сбежала. Вы помните, я вам рассказывала об этом.