меня не было выбора. Элиас… он…

Голос ее дрогнул, и она продолжила с трудом:

– Ты не один на крючке у Элиаса. Когда мы встречались, он… Он… Короче… У него есть кое-какие мои фотографии. Которые никто не должен видеть.

К концу фразы она практически бесшумно шептала. Ее фарфоровая кожа мгновенно залилась краской. Других объяснений мне и не требовалось. Моргана продолжила:

– Когда я его бросила, он сказал, что я еще пожалею.

– Он шантажирует тебя фотографиями.

Не глядя на меня, она кивнула.

– Однако то, что ты сделала, мерзко. Толкнула меня в ловушку, чтобы защитить себя.

– Хотела бы я на тебя посмотреть! Что бы ты сделал на моем месте?

– Как минимум не позволил бы делать такие фотки.

Ее зеленые глаза наполнились слезами, и я пожалел о сказанном. Но на нее я тоже сердился за то, что играла моими чувствами и привела прямо в руки к чертову Элиасу. Я сердился на нее за то, что она влюбилась в такого харизматичного и неприятного красавца, а не в любого другого парня, пусть и без особого шарма, но искреннего. Как можно быть настолько наивной и довериться кому-то вроде Элиаса? А потом я вспомнил, что Аделина тоже упрекала меня в этом. Не мне судить Моргану. Тем более она извинилась и, казалось, вправду сожалеет.

– Когда ты ударился головой, я сразу поняла, что это дело рук Элиаса. Но не знала, что делать. А когда ты вернулся и нам сообщили, что у тебя амнезия, я подумала, что так, может, и лучше. Если до каникул память не вернется, мы все выкрутимся. Мои родители решили вернуться в Данию насовсем этим летом. Я была бы свободна. А в следующем году Элиас нашел бы себе новую жертву и оставил тебя в покое.

Ее решение сунуть голову в песок и ждать, пока проблемы исчезнут сами по себе, было до вольно рискованным, но я понимал, что в ее ситуации нужно хвататься за любую веточку, лишь бы не утонуть.

– Только Элиас решил снова все провернуть, – ответил я.

– Да, он думал, это просто уморительно. Хвастался, что сможет выставить тебя на смех дважды одним и тем же способом. Сначала я отказалась. Не хотела участвовать в этом снова. И он сказал, что сам справится и будет забавно внушить тебе, что вы подружились. Но когда ты отказался идти на злополучную покерную вече ринку, Элиас снова пригрозил опубликовать фотографии, сказав, что на самом деле ты хотел сблизиться со мной и постоянно крутился рядом. Но я-то знала, что ты хотел общаться совершенно по другой причине. Ты так изменился, стал… забавным… даже очаровательным. Но в этот раз все было только хуже.

В ту минуту я подумал, что чувство вины не помешало ей выпросить мою домашку. Однако так как я был одновременно удивлен, польщен и хотел узнать больше, то промолчал. Может, у нее еще комплименты припасены?

Увы, она больше не говорила о моем внезапно обнаружившемся очаровании, а продолжила рассказывать об остальных мотивах Элиаса:

– Проблема в том, что Элиас хотел не просто посмеяться – он собирался снова вымогать у тебя деньги. Решил, что любой на твоем месте продаст отца и мать, лишь бы не видеть целых два видео со своей голой задницей в сети.

– У тебя он тоже вымогал?

– У меня? Шутишь! Мой отец живет на пособие по безработице уже два года. Кстати, именно поэтому мы возвращаемся в Данию, он нашел там работу. У меня ничего нет. И Элиас это прекрасно знает. Пока мы встречались, я всегда была без денег.

Я провел рукой по лицу, стараясь переварить только что услышанную информацию. Что-то мне не давало покоя во всей этой истории.

– Одного не понимаю: зачем парню вроде Элиаса вымогать деньги у других? У него же до фига бабла! Ты видела, где он живет?

Моргана улыбнулась краем губ.

– У его родителей до фига бабла, а не у него. Они очень строгие и практически не дают ему на карманные расходы. Его мама – судья, она работает как лошадь, чтобы стать главным прокурором. А отец, банкир, начинал с самых низов и хочет, чтобы Элиас всего добился сам. Так что родители у него очень требовательные, но ред ко бывают дома. Прошлым летом они решили, что Элиас получил недостаточно хорошие оценки, и отправили его в лагерь для трудных подростков в Штаты. Элиасу это не понравилось. Поэтому он решил делать минимум усилий, лишь бы его оставили в покое, но каждый раз психует, что у него нет денег на желаемое. Когда он понял, что ты отдашь все на свете, лишь бы видео не опубликовали, то был так…

Моргана резко замолчала и побледнела. Я обернулся и увидел Элиаса, Натана и Ясера в коридоре.

– Надо же! Наши товарищи по покеру! Ре шили поиграть без нас? – затем Элиас обратился к Ясеру: – Молодец, дружище! Ты был прав. Красавица и чудовище встретились.

Я заметил, что Моргана вот-вот рухнет в обморок, хотя сам чувствовал себя не лучше. Встреча с тремя мучителями была не из приятных.

– Я… Я ничего не говорила, – тут же заявила Моргана, – я просто хотела обсудить домашку по математике.

Я старался не реагировать. Домашка по математике была хорошим прикрытием (кстати, Моргана до сих пор ее не вернула, хотя этот факт волновал меня меньше всего. Меня тошнило от ее трусости. С другой стороны, даже не знаю, как поступил бы на ее месте). Я вдруг угодил в ловушку, мечась между двумя противоположными чувствами: доамнезийный Ромен дрожал как лист. Страх, проникший за долгие месяцы в каждую клеточку, сильной волной захлестнул меня. Однако новый Ромен был не робкого десятка: он хотел со всем разобраться и атаковать в ответ. В тот момент я не знал, какой из Роменов победит.

Как вдруг показалась запыхавшаяся Аделина.

– Эй, ты чё тут забыл? – крикнула она. – Говорили же, за спортзалом!

Да, по плану я должен был заманить Элиаса за спортзал и свести счеты с глазу на глаз. Однако Моргана помешала нашему замыслу.

– О! Ромен теперь назначает свидания жирной корове! – захохотал Натан. – Во ржака!

– Ты, бычья башка, рот закрой, – ответила Аделина.

Тут, конечно, Натан взбесился.

– Блин, да я эту корову сейчас по стенке размажу! – прошипел он, угрожающе приближаясь к ней.

В тот момент чаша весов опустилась, и Ромен-трусишка отошел на второй план, позволив воинственному Ромену взяться за дело. Я обратился к Элиасу, который с ухмылкой наблюдал за происходящим:

– На твоем месте