мне захотелось помочь Льву. Я уже шагнул к нему, решаясь попытаться остановить процесс самовозгорания, но не успел.

Князь Потёмкин вспыхнул, как спичка, но уже через пару минут, огонь исчез, оставляя на полу изувеченное, покрытое ожогами тело.

— Никогда такого не видел, — ошеломленно произнес Соколов.

— Аналогично.

Впрочем, я догадывался, что именно произошло, но точно уверен не был.

— Ну-у, у вас и семейка, — покачал головой Клим.

— Какая есть, зато с такой уж точно не соскучишься.

— Что будешь делать с этой? — кивнул в сторону мачехи.

Создал заклинание сна и набросил на женщину.

— Пусть пока поспит. Потом решу. Нам сейчас главное найти Николая и желательно — живого.

Не сговариваясь, тихо вышли в коридор.

Огляделся: ни кого. Неплохо мой ПОЛОГ действует, если ни криков, ни звуков боя никто из обитателей особняка не услышал.

— Если их найдут, будет плохо, — произнес Клим у меня за спиной, — Может спрятать тела?

— Не вижу смысла, тогда придется затирать кровь и прибирать в комнате. Просто прикрой дверь. Вряд ли в комнату этой девочки кто-то заглянет до утра. На всякий случай, повешу замок. Слуги не зайдут и шум поднимать не станут. Не из этого дело. Раз магический затвор стоит, значит его поставил кто-то из господ. А мои родственники точно сюда не сунутся ночью.

— Логично. Куда дальше?

— Туда, — указал направление и накинул на нас с Климом «ОТВОД ГЛАЗ».

В подземелье мы спустились без особых проблем. Единственное, что вызвало затруднения, так это дверь с магической защитой и электронным ключом.

С первой я справился без проблем, а вот со второй, если честно, не знал, что делать. Здесь выручил Климентий, который, пока я сражался Львом Потёмкиным, успел обыскать мою мачеху и нашел ключ-карту.

— Твою за ногу! — прошептал Соколов, как только мы спустились вниз, туда, где располагались камеры.

В первых двух никого не было, а вот в третей и четвёртой оказались пленники: молодой парень лет двадцати с небольшим и пожилой мужчина за пятьдесят. Если первого я не узнал, то второго достаточно смутно, но помнил. Было видно, что оба пленника подвергались пыткам, но попали сюда относительно недавно. Это можно было понять по пусть и испачканной кровью, но вполне годной одежде и яростному взгляду, в котором не было смирения, только вызов. Да и на тех, кто долго голодал, они не были похожи. Либо Лев Потёмкин хорошо кормил своих пленников, во что с трудом верилось, либо они находились здесь довольно короткое время.

— Щенок Потемкина, — выплюнул тот, что старше, — Пришёл над нами поглумиться? А вот тебя я не знаю, — перевел он взгляд на Соколова, — Ещё один ублюдок, решивший выслужиться перед хозяином?

— Спокойно, спокойно, — произнес, глядя в глаза пленнику, — Мы пришли вас освободить.

— Ха-ха-ха, освободить. И что ты хочешь за нашу свободу? Учти больше я ни за что не пойду на сделку, скорее сдохну, прежде чем вы от меня хоть что-то получите.

— Мне ничего не надо, — пожал плечами, но открывать дверь камеры не спешил, а то, как бы граф… Не помнил, как его звали, не решил кинуться в драку.

— Тут должен быть ещё один пленник, Николай Саварин. Он мой брат. Вы знаете, где он? Он жив? — взволнованно произнес Клим.

— Так ты пришёл за ним? А этот? — мужчина кивнул в мою сторону и поморщился от боли.

— Да, мы пришли за ним, — твердо произнес Соколов.

— А что до меня, так это долгая история, — буркнул тихо, но так, чтобы пленники услышали.

— Там он, в пыточной, — раздался молодой голос из другой камеры, — Вы точно нас освободите?

— Да, — бросил на ходу.

Если эти двое посидят ещё немного в камерах, ничего с ними не случиться. У пленников хоть и были серьёзные повреждения, но жизни не угрожали. Будь иначе, я бы подлечил, а так… потерпят.

Клим уже мчался вперед.

— Оо-о, нет! — послышался его возглас.

— Что там?

Пыточная представляла собой небольшое помещение, заляпанное кровью и пахнувшее экскрементами, что не удивительно. Николай Саварин висел на цепях подвешенный к стене и не подавал признаков жизни.

— Суки! — взревел Соколов, я же подошел к жениху сестры и осторожно приподняв его голову, пощупал пульс.

Сердце билось, хоть и очень медленно, с перебоями.

— Он жив, — бросил в сторону мечущегося взад-вперед Клима.

Тот мгновенно остановился и кинулся к двоюродному брату.

— Стой! Не трогай! Я не знаю, какие у него повреждения. Сначала нужно провести диагностику и только потом снимать со стены.

— Хорошо, — кивнул Климентий, — Ты поможешь ему?

— Куда я денусь?

Прошелся диагностикой и понял, что всё плохо, но не настолько, чтобы я не мог это исправить.

Конечно, полностью восстанавливать Николая я не собирался, этим пусть занимаются лекари. Для меня сейчас было главным не дать ему умереть.

Пришлось соединять разорванные ткани и мышцы, купировать внутреннее кровотечение, да много чего пришлось делать, но я справился.

— Уфф-ф, можешь его снимать, — проворчал я, стирая пот со лба.

Вроде не сильно израсходовался, но всё равно чувствовал напряжение во всём теле, потому как очень уж кропотливой оказалась работа. А что до маны: то количество, что я пустил на лечение Саварина, для меня как капля в море. К тому же всегда есть заначка в виде непереваренных душ.

— Когда он придёт в себя? — поинтересовался Соколов.

— Вообще, ему бы лучше всего сейчас не просыпаться, будет слишком больно, но в этом случае, придётся тащить его на себе.

— Значит, потащу, — уверенно произнес Клим и на мгновение замолчал, — Влас, если твой отец и мачеха с братьями только шли допрашивать Колю, то кто тогда его пытал?

— Хм-м, резонный вопрос. Как-то об этом не подумал. Действительно, если это сделал не Лев Потёмкин, то кто? Ладно, как только Николай придёт в себя, выясним. Нам отсюда убираться надо и поскорее.

— Согласен, — кивнул Клим, взваливая на плечи бессознательное тело брата.

Оказавшись в коридоре, около камер с пленниками, я внимательно посмотрел сначала на одного, потом на другого.

— Я вас освобожу, но мне нужна клятва, что вы не нападёте. Во-первых — это будет абсолютно бесполезно, потому как я намного сильнее, во-вторых —