— Одна?

— Она сама так захотела. Эль только заглядывала проверить, как она там. Кажется, домой она решила пойти пешком. Ей нужно подышать воздухом.

— Тогда я пойду ей навстречу.

Салли брела по берегу. После дождей река вздулась. Утки жались к берегу. Все лужи ее.

Она не ответила на предложение Александера «пошлепать по лужам», а больше он не писал. Он, наверное, чувствовал себя обязанным отвечать на ее письма, а она придавала им больше значения, чем есть на самом деле. Наверное, надо написать ему: общаться на расстоянии приятно, но ей нужно жить своей жизнью, а не той, что мерцает вдали, как мираж.

* * *

Александер повернул к берегу и увидел, что шагах в пятидесяти от него стоит Салли и сжимает в руке телефон. На ней старые джинсы в пятнах краски и его футболка; волосы повязаны шарфом. На щеке голубое пятно. Он в жизни не видел ничего прекраснее.

Он успел преодолеть половину разделявшего их расстояния, когда она вскинула голову. И в ту секунду, прежде чем она сумела спрятаться за своей разящей наповал улыбкой, он понял: с этим не сравнится ничто. Он вернулся домой к любимой, к женщине, которая любит его…

— Александер… Что ты здесь делаешь?

— Неприятно было думать, что ты шлепаешь по лужам совсем одна.

— И ты пролетел полсвета, чтобы прыгнуть в лужу?

— Нет, я пролетел полсвета, чтобы прыгнуть в лужу вместе с тобой…

Снова настал миг, когда она совершенно раскрылась. На сей раз он не стал ждать, когда она снова спрячется за своей улыбкой. Он прижал ее к себе, зарылся лицом в ее волосы.

— Разве у тебя на Пантабалике нет луж? — Голос у нее дрожал.

— Там нет тех, с кем хочется шлепать по лужам… И потом, не хочется шлепать одному. Вот еще почему я вернулся домой, Салли. Я люблю тебя и останусь с тобой… Если, конечно, ты меня не прогонишь.

Не дожидаясь ответа, он поцеловал ее. Как еще можно рассказать, что единственный день, когда он ничего не знал о ней, тянулся слишком долго? И он не может без нее жить…

Она посмотрела ему в глаза с улыбкой. Мягкой, нежной улыбкой, о которой он мечтал.

— Я никуда не уеду, — сказал он.

Она покачала головой:

— Александер, я не хочу привязывать тебя к своей юбке. Дело не в расстоянии. Главное, что ты вернулся.

Прошло полгода. Александер стоял в переполненной приходской церкви рядом со своим шафером, Майклом, и ждал невесту.

Салли оказалась права. Ему пришлось вернуться на Пантабалик и долго уговаривать вождя местного племени, чтобы тот позволил им собрать урожай драгоценного растения. Пока его не было, они с Салли обменивались письмами, полными тепла и любви, но он не мог дождаться, когда вернется домой. Домой! Раньше у него не было дома. А теперь есть. Есть «Фронтон», есть квартира в готическом особняке, которую Салли наполнила теплом. И еще есть дом на берегу реки, который они строили вместе.

Он обернулся, когда органист заиграл «Вот идет невеста». Сначала ему показалось, что он ослеп; глаза подернулись пеленой. И вдруг она оказалась рядом, ее рука в его руке; она смотрела на него снизу вверх с улыбкой, которую не видел никто, кроме него, в тот день, когда они вместе учились радоваться жизни.