Александр. Я пригласила его на разговор и, чтобы вы знали, даже ужин приготовила. А он ни к еде ни притрагивается, ни даже слово вымолвить не соглашается. Полагаю, очень переживает за ваше с Аней благополучие. Не могли бы вы ему, пожалуйста, рассказать, как вы себя с дочерью сейчас чувствуете и как мы с вами обращались. Буду очень благодарна.

— Саш, ты правда там? — с некоторой опаской спросила Вика.

— Здесь я, — ответил Александр, мгновенно отключая Покров. Не понять такой жирный намёк от Елены было просто невозможно. — Как вы там? Всё хорошо?

Сырая одежда обдала его волной нестерпимого холода, и Александру стоило немалых усилий, чтобы убрать дрожь из своего голоса. Хотя тело его затряслось изрядно.

— За исключением того, что Аня всё ещё болеет, мы в полном порядке, — сказала Вика. — Они нам ничего плохого не сделали. Просто забрали из отеля и перевезли в какой-то дом. Даже лекарств Ане купили. И у них тут есть кто-то вроде доктора, кто за ней присматривает.

— Ясно, — облегчённо выдохнув, произнёс Александр, растирая замерзающие руки. — Рад это слышать. Обо мне тоже можешь не переживать. Скоро я со всем разберусь, и вы сможете вернуться домой. Просто подождите ещё немного, и…

— Извиняюсь, что прерываю, но время звонка ограничено, — перебила его Елена и, отключив громкую связь, вновь поднесла телефон к уху. — Большое спасибо за содействие Виктория. Постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы ваша с Александром встреча состоялась как можно скорее. Пока.

Попрощавшись, она сложила телефон и сунула его обратно в карман.

— Ну вот, — довольным голосом сказала она. — Это было не так уж и сложно, правда?

Александр раздражённо нахмурился и продолжил молча бороться с одолевавшей его дрожью.

— Предложение сходить в ванную и переодеться всё ещё в силе, — напомнила Елена.

— Всё нормально, — сухо ответил Александр, усилием воли заставляя себя дрожать поменьше. — И так скоро высохнет.

— Хозяин — барин, — процитировала Елена известную поговорку, встав затем из-за стола. — Но чай, я, пожалуй, всё-таки заварю. Тебе сколько сахара положить?

— Две ложки.

— Лимон?

Александр отрывисто кивнул и принялся внимательно следить за действиями Елены, как и просто изучать её взглядом.

А изучать было что.

Елена была довольно молода. Старше Александра, но точно младше Вики. Ростом выше среднего. Её опущенные до плеч волосы пребывали в некоем пограничном состоянии между осмысленной причёской и полнейшим бардаком. Под глазами легко считывались красноречивые тёмные круги. Какая-либо косметика отсутствовала напрочь.

В целом, она создавала впечатление человека, который постоянно был по уши в делах и почти не оставлял времени для ухода за собой. Если ей и удавалось поспать хотя бы две трети от общепринятой суточной нормы, то это, вероятно, уже являлось для неё немалым успехом. Даже одежда Елены была подобрана так, чтобы быть максимально функциональной и комфортной. Никаких там каблуков и юбок.

— Держи, — сказала она, протягивая Александру пышущую паром кружку.

И Александр без возражений горячий напиток принял, попутно отмечая ещё одну особенность Елены. Она превосходно владела русским языком. Не было даже намёка на хоть какой-то акцент.

Поставив вторую кружку рядом со своей тарелкой, Елена вновь села за стол и продолжила есть как ни в чём не бывало. Чуть погодя, к ужину присоединился и Александр, осторожно насадив на вилку первую пельмешку.

— Ты знаешь, кто я? — спросила Елена.

— Елена Кин, глава Нового Иерихона, — с некоторой заминкой ответил Александр, не совсем поняв сути её вопроса.

Елена же сама ему представилась, во время их первого разговора по телефону. Да и в новостях о ней частенько рассказывали, как о лидере девиантской террористической группировки.

— Всё верно, — подтвердила Елена, одарив Александра пристальным взглядом. — Знаешь, зачем я ищу твоего отца?

— Он причастен к убийству твоего предшественника, — сказал Александр. — Прошлого лидера Нового Иерихона, я имею в виду. Собирал информацию о нём или что-то в этом роде.

Елена слабо улыбнулась и отпила немного чая.

— Он не просто собирал информацию. Он, фигурально выражаясь, был тем, кто нажал на курок, — рассказала она, чем изрядно Александра удивила. — Твой отец бы тем, кто непосредственно убил моего отца и спровоцировал гибель ещё сотен тысяч девиантов, — дала она пояснения. — Об этом он тебе, видимо, не рассказал.

— Нет, — очень тихо ответил Александр.

Он, конечно же, не собирался вот так запросто принимать слова Елены на веру, однако, если сказанное, ей было правдой, то Александр даже не знал, что о своём отце и думать. Если он и правда сделал всё то, что только что сказала Елена… То это выходило за все возможные рамки.

— Понимаю твоё удивление и недоумение, — продолжила Елена. — Но, как видишь, у меня есть очень веские причины искать встречи с твоим отцом.

— Ну так и решай свои проблемы непосредственно с ним, — злобно выдал в ответ Александр. — Причём тут мы с Викой и Аней? Или, раз он убил члена твоей семьи, ты решила поквитаться с ним таким же образом?

— Я уже говорила, что вас эта история никак не должна была коснуться, — спокойно парировала Елена. — Разыскать твою мачеху и сестру нам пришлось только из-за того, что ты и Пётр напали на двух моих товарищей.

— Ну да, а лысого телепортера с пистолетом в эту квартиру тоже мы сами послали? — огрызнулся Александр. — Втягивать они нас, видите ли, не хотели. То есть попытка похитить нас под угрозой смерти уже не считается?! — откровенно закричал он под конец.

Александр даже приподнялся на стуле и с угрозой упёрся обеими руками в стол.

Только спустя пару секунд он наконец понял, как его занесло, и, сев обратно, сделал несколько глотков чая, пытаясь таким образом успокоиться. Однако слишком поспешил и на эмоциях заглотил слишком много, отчего обжёг язык и горло. По итогу ментальное состояние его лишь ещё больше ухудшилось.

А Елена тем временем молча смотрела на него прищуренным взглядом и, казалось, что-то очень старательно обдумывала.

— Можешь сказать, кто конкретно пытался вас похитить? — негромко спросила она.

— Уильям Черч, — озвучил Александр имя, которое назвал ему отец.

— Черч, значит… — произнесла Елена и как-то странно усмехнулась. — Ясно. Мне жаль, тебе и твоим