Елизавета опустилась в кресло:

– Пожалуйста, расскажите мне о чем-то еще, кроме предательства. Осталась ли где-нибудь настоящая верность?

Она чувствовала себя еще хуже, чем до прихода Уолсингема.

– Только для вас, – ответил он. – Сесил и я, Роберт Дадли, Хаттон и Сассекс – мы все ваши верные слуги! И мы узнали, кто обманул ваше доверие. Вы готовы слушать? Цифра «40» в ее шифрах обозначала саму королеву Шотландии, а «30» – испанского посла. Если вы сомневаетесь в этом, то корреспонденция, полученная из Дамбертона, раскрывает масштаб тайных связей Марии с герцогом Альбой, Испанией и папой римским.

– Что с герцогом Норфолкским? – устало спросила Елизавета.

– Он приказал слугам уничтожить все тайные письма, полученные от Марии, но вместо этого они спрятали их и передали нам. Письма хранились под ковром, а шифры находились в тайнике на крыше. Герцог виновен в государственной измене, – медленно добавил Уолсингем.

– Будет ли суд? – спросила она. – Или от меня ждут, что я поступлю так же, как принято в Шотландии, и обойдусь без суда?

– В Англии все решает суд, – гордо произнес Уолсингем.

– Даже если вердикт известен заранее, – заметила Елизавета. – Я помню, как читала отчет о суде над аббатом; там было написано: «Его привели для судебного испытания и казни». Давайте не будем следовать этому примеру. Давайте тщательно изучим улики перед оглашением приговора.

Уолсингем озадаченно посмотрел на нее:

– Значит, мы будем тянуть с решением так долго, как только можно?

* * *

Сырой и холодный май был непривычным даже для Шотландии. В апреле повсюду лежал снег и лед, а цветы, появившиеся в начале мая, вскоре погибли от заморозков, и некоторые из них не успели распуститься. Каждая сторона восприняла это как дурной знак для другой стороны. Люди короля, как теперь называли сторонников регента, утверждали, что земля будет плакать до тех пор, пока страна остается разделенной, а люди королевы говорили, что само небо прячет лицо при виде изменников.

После падения Дамбертона люди короля могли уделить нераздельное внимание цитадели Эдинбургского замка, удерживаемой Мейтлендом и Киркалди из Грэнджа. Главная крепость Шотландии занимала господствующее положение в столице. Там находились королевские регалии, архивная палата и главный артиллерийский склад. День за днем лорды Конгрегации подвергались пушечному обстрелу, а когда они попытались провести заседание парламента на Кэнонгейт-стрит, им пришлось на четвереньках спасаться от падавших ядер. Пришлось распустить собрание, которое намеревалось издать указ о конфискации имущества оставшихся сторонников Марии, и с тех пор его называли «ползучим парламентом».

В следующем месяце верные сторонники королевы, получившие контроль над Эдинбургом, провели собственное заседание парламента в Тулботе. Для того чтобы придать этому мероприятию дополнительный авторитет, из замка доставили королевские регалии, но количество участников оказалось значительно меньшим, чем в «ползучем парламенте». Гамильтоны, Хантли и лорд Хэрри возглавляли заседание, но летом, таким же холодным, как и весна, Кассилис, Эглингтон и до сих пор преданный лорд Бойд перешли на другую сторону.

В августе регент Леннокс собрал парламент в Стирлинге.

Большой зал был подготовлен для заседания. Хотя в казне осталось совсем немного денег, Леннокс распорядился, чтобы все сделали наилучшим образом. Слуги вымыли полы, почистили камины и промаслили скамьи. Гирлянды полевых цветов украшали стены и обрамляли дверные проемы. Мастера изготовили копии настоящих королевских регалий, а портные сшили новую мантию для пятилетнего короля Якова.

В тот день, когда его облачили в бархатную мантию с горностаевой оторочкой, мальчик очень походил на своего деда.

– Я открою заседание, – торжественно произнес он. Его голос звучал тихо и монотонно.

Леннокс кивнул. Недавно он подсмотрел, как мальчик восхищается фальшивой короной. Голова ребенка была слишком велика для его туловища, а лицо уже сейчас выглядело скорбным и усталым, с мешками под глазами. Он не был похож на своего блистательного молодого отца или на ослепительно красивую и элегантную мать. По правде говоря, он даже не напоминал смуглого маленького Риччио. Откуда он появился? Он казался подменышем, но это не имело значения. Королевского титула будет достаточно, чтобы скрыть все его недостатки.

Герольды трижды протрубили, когда на трех отдельных бархатных подушках в зал внесли корону, скипетр и меч. Сзади размеренно шел маленький Яков в сопровождении своего деда. Мальчик уселся на трон, а Леннокс занял место по правую руку от него. Лорды тоже расселись по местам после того, как больной Нокс нетвердым голосом благословил собравшихся.

Внезапно Яков, поднявший голову и увидевший небольшое отверстие в потолке, громко сказал:

– В этом парламенте есть дыра!

Все, включая Нокса, оцепенели от страха. Ребенок пророчествовал!

– Устами младенца глаголет истина, – прошептал Нокс.

Киркалди и его люди приближались к скалистым утесам Стирлинга. Они ехали почти бесшумно, держа наготове мечи и мушкеты. Итак, лорды решили провести заседание парламента с фальшивыми королевскими регалиями? Они полагают, будто находятся в безопасности? Может быть, они считают окрестности Эдинбургского замка единственным местом, где приходится ползать на четвереньках под огнем? Какая самонадеянность с их стороны! У их врагов есть руки, ноги и лошади, и они не обязаны сидеть в Эдинбурге.

Они поднялись по крутой тропе к стенам замка, где тайный сторонник королевы впустил их через задние ворота, как было оговорено заранее. Дозорные выдвинулись вперед, чтобы оценить обстановку. Верхний двор пустовал; судя по всему, заседание парламента продолжалось.

Люди в главном зале услышали топот копыт и начали вставать со своих мест. Некоторые бросились к дверям, другие нервно оглядывались по сторонам.

– Взять их! – крикнул Киркалди. – Отомстим за Гамильтонов!

Он устремился вслед за каким-то перепуганным лэрдом, когда заметил Эглингтона, выходившего из зала.

– Старый друг! – крикнул он. – Присоединяйся к нам!

Он сгреб Эглингтона за шиворот и поволок за своей лошадью. Тот извивался и пытался освободиться.

Люди Киркалди устремились за парламентариями, словно фермер, сгоняющий кур во дворе. Потом из замка вышел Леннокс вместе с маленьким королем.

– Прекратите! – крикнул он. – Я приказываю вам сложить оружие!

Капитан Калдер, один из офицеров Киркалди, повернулся в седле и выстрелил в Леннокса. Регент придушенно ахнул и рухнул на мостовую; брызги крови разлетелись в разные стороны и попали на короля.

Киркалди отпустил Эглингтона и с криком «Отступаем! Отступаем!» галопом устремился к главным воротам. Солдаты последовали за ним, оставив тела валяться во дворе. Леннокс едва дышал и судорожно хватался за свой окровавленный дублет.