– Такая уловка предполагает минимум приготовлений, которые можно было совершить, когда лил сильный дождь. Потому что без дождя эту веревку обязательно бы заметили.

Инспектор хитро прищурился:

– В это время отсутствовал только один человек, наш подозреваемый номер один, Пол Брук. Досадно только то, что на земле не было никаких следов. Ведь эта длинная прочная веревка, падая и скользя по земле, когда убийца прятал ее, обязательно оставила бы след…

– А как вы думаете, каким образом убийце удалось завлечь жертву на это место?

– Нет ничего проще. Не забывайте, что это его отец. Достаточно было, например, сказать ему, что он готов попросить у него прощения, но без свидетелей…

– Если честно, я не представляю, чтобы этот молодой человек сказал такое. Но вы тем не менее правы. Неважно, под каким предлогом, но он мог заманить Джона Брука в это место…

– Кстати, Бернс, почему этот молодой человек так изменился после нашей последней беседы? Он вовсе не был таким агрессивным… Можно подумать, что за это время он напился молочка от бешеной коровы!

Детектив не смог сдержать улыбку.

– Такое поведение еще раз доказывает ужасную силу страсти. Совершенно ясно, что наш Ромео находился под ее влиянием, но, к сожалению, ревность – далеко не лучшая сторона любви. Впрочем, случившееся в его семье гораздо хуже. Но теперь посмотрим, что может рассказать его мать, наш последний свидетель.

Если Милада Брук и казалась еще более мрачной, чем обычно, то она не проявляла ни малейшего огорчения, не говоря уже о горе. Может быть, она еще не осознала всю глубину трагедии или ее чувства к мужу сильно ослабели со временем? Уэдекинд удивлялся этому, отмечая, что странный блеск в ее глазах остался прежним. Стараясь быть как можно более тактичным, он уточнял важные сведения для своего расследования, но не узнал ничего нового. Полицейский попросил обрисовать последовательность предшествующих событий.

От восьми до восьми пятнадцати миссис Брук находилась в кухне со своей служанкой, следующие полчаса провела в гостиной, где разговаривала с дворецким, чтобы согласовать список работ на завтрашний день. Их беседа продолжалась не более пяти минут. Десятью минутами позже она услышала крик, но не слишком отчетливо, чтобы забеспокоиться, ведь окна были закрыты. Тогда Милада подумала, что это кричит птица. Скорее она обратила внимание на торопливые шаги Майкла в холле. Но она ничего не знала о трагедии до тех пор, пока в гостиную не влетела Амели. Какое-то мгновение до того, как Милада узнала об ужасном происшествии, она решила, что несчастье произошло с ее сыном.

– Если я правильно понял, – проговорил инспектор, – предчувствие трагедии какое-то время витало в воздухе?

– Да, – строго ответила вдова. – В течение нескольких недель и даже нескольких месяцев. Но особенно это чувствовалось на протяжении последних дней. Что-то подсказывало, что несчастье неизбежно. Это осознавал и сам Джон. И, как я вам уже говорила, на этот раз он решил отселить Майкла.

– Как вы считаете, он уже говорил с ним об этом?

– Нет, он принял решение только вчера вечером. И я не думаю, что муж говорил об этом раньше, так как хотел, чтобы художник работал как можно в более спокойной обстановке, хотел окружить его заботой. Но, разумеется, Майкл мог узнать об этом и из других уст…

Затем миссис Брук вспомнила странные заявления, высказываемые мужем прежде и во время ужина, почти предвещавшие беду, связанные с «невидимыми силами» Древнего Египта, которые, как он считал, имели отношение ко всем предыдущим убийствам.

Детективы с интересом слушали это сообщение, а затем в разговор вступил Оуэн:

– Нет ли у вас чувства, что ваш муж опасался чего-либо в отношении самого себя? Чувствовал ли он какую-то угрозу или опасность?

Подумав некоторое время, Милада покачала головой:

– Нет, не думаю. Может быть, он опасался какого-нибудь серьезного происшествия с молодыми людьми, но не в отношении его самого. Я даже думаю, что он говорил об этих египетских божествах, чтобы отвлечь внимание и всех успокоить.

– Но тем не менее…

– Я просто передаю вам мои впечатления. Конечно, я могу ошибаться, но вряд ли. Я достаточно хорошо знала Джона, чтобы понимать, о чем он думал. Единственное, что по-настоящему интересовало его, – живопись и особенно продвижение Майкла…

– И это могло вызывать чувство ревности у вашего сына?

В черных глазах вдовы внезапно появился странный блеск.

– Чувство ревности? – воскликнула она. – Это мало сказать! Пол молча страдал на протяжении месяцев и лет! У Джона была развита отеческая струнка, но – увы! – никогда в отношении собственного сына! Не знаю, отдавал ли он себе в этом отчет, но мой муж совершал неловкость за неловкостью! Несколько раз я пыталась открыть ему глаза! Но он не слышал даже того, что я ему говорила… Пол не разделял интересов своего отца, и Джон считал его человеком, не заслуживающим внимания.

– Другими словами, у вашего сына был повод обижаться на него?

– Да, – твердо ответила миссис Брук. – Но он его не убивал.

Наступила тишина. Решительная интонация вдовы произвела впечатление на обоих детективов.

– Тем не менее, – проговорил Оуэн, – некоторые детали заставляют думать, что убийца – один из ваших близких. Кроме исчезновения древних монет, есть своеобразная мизансцена последнего преступления. Это пергола, символизирующая туннель жизни, по мнению вашего мужа. Он оказался там, прежде чем замертво упасть перед небесной сферой, которая олицетворяла ворота в другой мир! Все это не могло быть простым совпадением! Не говоря уже о сообщении, присланном в полицию, где упоминалось название «Парадайс» – «Райский парк». А ведь вы сами, миссис Брук, хотели так назвать садовое сооружение! Я полагаю, о таких подробностях могли знать только члены семьи и близкие к ним люди, разве не так?

– Несомненно. Но моего мужа убил не Пол, – холодно повторила Милада.

– У вас есть доказательства? – поинтересовался Уэдекинд.

– Нет. Но я это знаю. Пол не способен на убийство. Иначе он бы уже давно покончил с ним, поверьте мне.

– Тем не менее кто-то действительно убил вашего мужа!

– Я никогда не утверждала противоположного.

– Тогда кто?

– Это вы должны решить. Но мне кажется, в этом случае все и так достаточно ясно, имея в виду число оставшихся подозреваемых…

– Мистер Денхем?

Миссис Брук в знак согласия прикрыла веки.

– К сожалению или к счастью для него, у этого молодого человека есть алиби не только на момент смерти вашего мужа, но также и на предыдущее преступление!

– И в обоих случаях оно основано на свидетельстве одной и той же персоны?

– Вы сомневаетесь в честности мисс Долл?

– Я не сомневаюсь, а знаю, что она наверняка лжет насчет этой партии в шахматы. Пол сказал мне об этом. Что касается вчерашнего вечера, я полагаю, есть расхождение между ее показаниями и тем, что она увидела в действительности. За несколько секунд Амели могла и не различить все действия Майкла… когда он «обнаружил жертву».